Пушки установили неподалёку от полразрушенного форта — теперь его артиллерия не представляла угрозы. Хотя бы в этом план Тостига сработал. Разведчики заметили, как из разрушенных ворот выходят люди, и король отправил эскадрон рейтар на перехват — но те вернулись с неудачей, и вернулись далеко не все. Чудовищная тварь, говорили они, двигалась огромными прыжками и так быстро, что кавалеристы не успели даже перестроиться, как на них напали. В этот хаос дали несколько залпов вражеские хускэрлы, и атака захлебнулась.
Тостиг не стал опровергать предположение, что язычники смогли приручить демона, хотя и знал, что это ложь. Такие слухи часто могут оказаться весьма на руку.
Первый эшелон пехоты уже построился — восемь терций, почти десять тысяч человек. Три из них составляли опытные силумгарские наёмники, остальные пять Тостиг собирал сам, обучая их под присмотром инструкторов с юга. Нет, конечно, хельвежцы умели сражаться и в прошлом не раз останавливали рыцарскую конницу октафидентов, но это было давно. Сейчас битвой правит порох. А конницу давно потеснила пехота, королева полей.
Командир силумгарцев не сомневался в победе. Может, северяне чему-то и научились, говорил он, но терции непобедимы. Даже если Гарольд пытался перенять их тактику, что с того? У него не было нужных знаний, чтобы обучить солдат, и значит, его люди слабее. Будь у него втрое больше кавалерии хускэрлов, тогда можно было бы о чём-то говорить. Но такого преимущества у Чёрного короля нет.
Тостиг знал, что он ошибается, потому что тактикой язычников заведовал вовсе не Гарольд. Чёрный король никогда не был хорош в этом деле — он умел зажечь сердца людей, умел сражаться, но не придумывать что-то новое. Этим всегда занимался Гирт, и уж кто-кто, а Тостиг хорошо знал: их младший брат своего не упустит.
Он слышал о мушкетёрах-колдунах и их нелепом оружии без полки, фитиля, кремня и вообще хоть какого-то механизма спуска, слышал и о лёгких пушках, которые не так мощны, как артиллерия Силумгара, зато быстры, как ветер. Наконец, южанин забыл о главном: о магии норн. И вот здесь у Тостига не было ничего, кроме слухов и единственного примера, на что способно молодое поколение норн. Гита Фэруолл достаточно наглядно продемонстрировала это.
Жаль, что она сбежала. Ему казалось, что рано или поздно девушка всё же согласится сотрудничать. Иначе и быть не может, если выбора не осталось.
Но всё это ещё будет — нужно только победить. Убить или пленить Гарольда — этого достаточно. Тогда Йону ничего не останется, как принять предложение Красного короля, Гиту найдут и со всеми почестями привезут в столицу, а там, быть может, удастся поговорить и с Альмой. В отличие от южан, Тостиг знал, что такое магия норн — знал даже до йольской ночи.
Эльфгар и элассийские жандармы на правом фланге, готовые смять врага, обойти его и ударить в тыл пехоте. Пушки на левом фланге, на удобной позиции для стрельбы. Силумгарские механизмы в тылу, для поддержки наступающих терций. Хорошая охрана у холма, с которого он решил наблюдать за битвой, и опытные телохранители, готовые убить любого, кто приблизится к королю. И ещё тысяча и одна мелочь, каждая из которых может решить исход битвы.
— Надеюсь, элассийцы не станут лишний раз спорить с Эльфгаром, — проворчал он, взглянув на правый фланг. Первые эскадроны кавалерии уже ехали по полю, направляясь к врагу.
— Отец сумеет их убедить, ваше величество, — спокойно отозвался стоявший рядом Деоринг. Эльфгар отрядил его в королевскую охрану, видимо, чтобы поменьше рисковать наследником, и его можно было понять — шпионы донесли, что Гарольд встал напротив него, а значит, на правом фланге сегодня будет жарко. Чёрный король не из тех, кто станет сидеть в обороне.
— Мне бы вашу уверенность, — вздохнул Тостиг. Всё ли он учёл? Конечно, не всё. Но это покажет время.
* * *
Первый пушечный выстрел грянул над полем, и Гирт инстинктивно втянул голову в плечи. Он никогда не считал себя храбрецом и не понимал, почему другие так рьяно лезут под пули. И даже сейчас, зная наверняка, что это всего лишь пристрелка, он опасался.
Разлом над фортом полыхал снова, куда ярче, чем в первый раз, и Альма была права — останься Бернульф за стенами, неминуемо погиб бы. Тостиг даже и не пытался штурмовать форт, он лишь поставил на гласисе полк мушкетёров, чтобы прикрыть свои пушки от демонов. Кавалеристов же, которые попытались атаковать эскадрон Бернульфа, опрокинули за считанные минуты.
Гирт уже выслал навстречу своих людей, и теперь просто смотрел, как те возвращаются.
— Вот ведь повезло, — проворчал он, изучая разлом в зрительную трубу. — Прорвись он хотя бы на день позже, ребята в форте дали бы Тостигу жару.
— Вы знали о разломе? — голос Альмы был по-прежнему бесстрастным.
— Нет, о нём не упоминалось в отчётах. Видать, не посчитали опасным — это вполне в духе моих хускэрлов. Бернульф в целом осторожен, но иногда его заносит.
— С ними был Магнус.
— Да, и я приказал слушаться его во всём. И, наверное, некромант тоже решил, что разлом неопасен, да?
— Что-то здесь не сходится, — задумчиво проговорила норна. — Я бы расследовала это дело. После битвы, разумеется.
— После битвы мы получим ответы на все вопросы. Если победим, конечно.
— Я вижу среди всадников Магнуса Эриксона и свою сестру. Кроме того, с ними Гита Фэруолл.
— Вот как? — Гирт навёл трубу на всадников, но те были уже слишком близко, и он убрал инструмент в сумку. — Отрадно слышать.
Взгляд Альмы перестал быть пустым — она отпустила ворона. Всадники тем временем подъехали уже совсем близко, взметая снег на склоне холма. Пробираться через эти завалы оказалось не так уж легко, и Гирт поморщился про себя — он предпочёл бы, чтобы там завязла кавалерия противника. Но это мелочь. Ради эскадрона хускэрлов можно и не таким пожертвовать.
— Господин Торкельсон! — Бернульф осадил всхрапывающего коня. — Прекрасный денёк, а?
— Для вас он явно начался не так прекрасно, — Гирт покачал головой.
— Ещё бы, Харсова ярость! С самого утра в мясорубку попали, да с демонами, будь они прокляты! Но теперь-то всё, пусть они Тостига развлекают.
— Отдохните. Я думаю, что…
— К Харсу отдых! Раз уж мы тут, покрошим восьмёрников, а, ребята?
— Только по моему приказу, Бернульф.
— Как скажете, этелинг, — вздохнул тот, спешиваясь. — Мейстер Эриксон!
— Я здесь, — спокойно сказал некромант, подходя к ним. — Полагаю, на этом мы расстаёмся?
— Ну, до конца дня мы всё равно будем рядом. Но если что, был счастлив работать с вами.
— Взаимно. Приветствую, этелинг.
— Мейстер Эриксон, — сказал Гирт, слегка склонив голову. — Мейстрес Веллер. Мейстрес Фэруолл. Наконец-то мы смогли познакомиться лично.
Гита выглядела совсем не так, какой он себе её представлял — куда моложе и красивей, тем более что на её лице полностью отсутствовала косметика. После нарумяненых лиц северных аристократок это выглядело странно, но тем интересней.
