— Я не думаю, что могу объяснить вам это, миледи. Как вы, без сомнения, знаете, я уже бывал за свою жизнь чем-то вроде бунтовщика. Я никогда не делал секрета из моего происхождения и впервые использовал свои силы открыто, чтобы помочь королю Бриону сохранить трон шестнадцать лет назад. С тех пор я считал своим долгом открыто пользоваться своими силами в надежде, что когда-нибудь все Дерини будут свободны, как я. И вот ирония судьбы — разве сам я теперь свободен?
— Но ведь вы пользуетесь своими силами?
— Случается, — печально сказал он. — Но надо признать, что вреда от этого пока больше, чем пользы. Эти стычки с архиепископами — на коронации и потом, в гробнице Святого Торина… Может быть, если бы не магия, мы бы сейчас спокойно спали в своих постелях.
— Может быть, — согласилась Риченда. — Но тогда Келсон не был бы королем. А я не думаю, что вас и таких, как вы, тогда оставили бы в покое.
Морган хмыкнул и тут же поежился: он заметил, что Риченда не ответила на его улыбку.
— Извините, миледи. Я не привык к доброжелательному отношению. Большинство не в состоянии представить себе, как у меня выходит то, что я делаю. Бывает, я сам удивляюсь. Это иногда тяжело.
— Почему? Вы стыдитесь того, что делаете?
Морган поднял голову с некоторым удивлением.
— Нет. Если бы мне снова пришлось выбирать, думаю, я сделал бы тот же выбор. Конечно, сейчас это чисто теоретический вопрос, выбор давно сделан.
— Может быть. Хотя в серьезных делах мы полагаемся на свой прежний опыт… Вы считаете иначе?
— Ваша логика безупречна, миледи, — спокойно ответил Морган. — Но, быть может, проблема глубже, чем вам кажется. Мы, Дерини, немного отличаемся от других людей, вы об этом, должно быть, слышали.
— Чем?
Риченда, полуобернувшись к нему, улыбнулась. При свете свечей Морган увидел ее профиль как бы в золотом обрамлении. Через мгновение она повернулась к нему вновь, и ее лицо скрыла тень.
— Милорд, могу я исповедаться вам?
— Я не священник, миледи, — мягко сказал Морган.
Риченда сделала к нему несколько шагов, ее лицо все еще оставалось в тени.
— Благодарите Бога, что вы не священник, милорд. Ему бы я никогда не сказала то, что скажу сейчас вам. Это судьба свела нас, милорд. Провидение, воля Божья — назовите как хотите, хотя я думаю… О, не смотрите на меня так, милорд.
Морган замер при первых же ее словах и теперь ошеломленно уставился на нее в наступившей тишине. То, что сказала Риченда, не укладывалось в голове, это было поразительно, немыслимо. Он думал, что лишь сам чуть не потерял власть над своими чувствами. А теперь, оказывается, и Риченда…
Он отвел глаза, заставив себя собраться с мыслями.
— Миледи, мы не должны. Я… — Он замолчал и начал снова, подыскивая слова, которые, как он надеялся, она поймет: — Миледи, когда-то вы дали обет верности другому мужчине. Вы родили ему сына. Ваш муж жив. И, несмотря на ваши с ним отношения, вы… Риченда, я, может быть, убью вашего мужа завтра. Разве вас не ужасает это?
Она перешла на шепот:
— Брэн — предатель и должен умереть; я это знаю. Я печалюсь о том добром, что в нем было, и буду оплакивать его смерть. И я печалюсь, что у моего сына не будет отца, потому что его отец — Брэн. Но если по воле судьбы именно ваш меч, — ее голос стал еще мягче, — или ваши магические силы лишат его завтра жизни, я не возненавижу вас. Как я смогу? Ведь вы — в моем сердце.
— О, Боже мой, вы не должны говорить такого, — прошептал он, закрывая глаза, чтобы не видеть ее взгляда. — Мы не должны, мы не смеем… — Он совсем запутался и замолчал.
— О, должна ли я снять эти чары? — прошептала Риченда, беря его руку и поднося ее к губам.
Морган вздрогнул от ее прикосновения и заставил себя посмотреть на нее — а она тем временем взяла его за вторую руку. Когда она коснулась ее, их окружило яркое сияние; и внезапно их сознания слились воедино.
Риченда — Дерини. Чистокровная Дерини из древнейшего рода. Дерини — во всей красе и славе, обладающая — помимо воли — всей полнотой магической силы. Испытывая головокружительную радость духовного союза с ней, он поражался тому, как глубоко все это таилось; то, что лежало где-то в первооснове его сил, подсказывало ему, что он нашел вторую половину своего существа, которой не знал до сих пор. И что бы ни случилось завтра или когда-нибудь еще — он выдержит все, пока эта благословенная женщина рядом с ним.
Потом он увидел ее вновь глазами, а не сознанием, и отступил, в изумлении отдернув руки. Он долго смотрел на нее, спрашивая себя, уснула ли монахиня в соседней комнате, и молил Бога, чтобы это было так, потом опустил глаза и скользнул взглядом по ковру. Действительность вернулась, и вместе с ней — завтрашние проблемы.
— То, что сейчас случилось, — это делает для меня завтрашний день еще труднее, вы знаете, — неохотно прошептал он. — У меня есть обязательства, которые я взял на себя раньше, чем эта ноша легла мне на сердце. Ведь я сам виноват в том, что произошло.
— Но теперь у тебя есть за что воевать, — мягко сказала она.
— Да. И если мне завтра придется убить Брэна или способствовать его смерти…
— Мы оба будем знать, что ты сделал это ради правого дела, — договорила она.
— Будем ли?
Прежде чем она успела ответить, снаружи раздались шаги и послышались низкие голоса дозорных. Морган, вздрогнув, подошел к выходу и выглянул, чтобы узнать, в чем дело. Фигура человека в темном появилась из темноты и вошла в освещенный факелами круг перед палаткой. Это был Дункан, и, судя по выражению его лица, что-то случилось.
— Что такое? — спросил Морган, выйдя из палатки и закрывая собой вход.
Дункан, смущенно улыбнувшись, прочистил горло.
— Извини за беспокойство, но я был в твоей палатке и не нашел тебя. А ты нужен Келсону.
— Сейчас буду.
Обернувшись, Морган еще раз встретился глазами с Ричендой — они больше не нуждались в словах — и, поклонившись, вышел, чтобы последовать за Дунканом.
— Извини. Это заняло немного больше времени, чем я думал. Что у тебя?
Дункан принял бесстрастный вид, стараясь никак не обнаружить свое отношение к тому, что Морган так задержался.
— Никто толком не поймет… Может быть, ты поможешь нам? Там такие звуки, будто люди Венцита что-то строят.
— Строят? — Они проходили пост охраны, и Морган, уставившись на Дункана, чуть не забыл отдать приветствие.
Дункан пожал плечами.
— Идем, оттуда лучше слышно.
Когда они достигли северной границы лагеря, один из стражников последнего поста, покинув своих товарищей, направился в темноту, показывая дорогу. Морган и Дункан последовали за ним; последние несколько ярдов по его знаку они проползли по-змеиному на животе. На вершине гребня уже были Келсон, Нигель и двое разведчиков; все они лежали на земле и смотрели в сторону вражеского лагеря на равнине. К северу, сколько видел глаз, горели костры, а высоко в горах слабо светились башни павшей Кардосы.
