Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
– Да я сама его видела.
– Он приходил еще раз. Три года назад, когда отец сильно болел.
– Опиши его! – потребовал мэйт.
– Я видела его лишь со спины. Но он действительно прихрамывал при ходьбе.
– Высокий, намного выше меня. И волосы. Нет, не седые, а…
– Серые.
– Да, точно. Длинные, серые и блестящие, будто в серебре.
Габриэль, закутавшись в покрывало, чтобы не смущать принцессу, сел на край кровати.
К сожалению, вздохнул Габриэль. Но ничего не стал говорить. Поднялся и шагнул к окну.
– Ксэнт, хвост Изгою не отдави, – предупредила принцесса.
Габриэль посмотрел под ноги и встал у окна, думая о судьбе дяди Ванзелоса. Теперь у него, сына мэнжа, появилась еще одна причина возврата на родной Янтарный остров. И она была куда важнее грядущей свадьбы с ноби Бруной. Он, мэйт Семи островов, расскажет островитянам то, о чем мьюну назад поведала принцесса. Он все расскажет, и его хромоногий дядя понесет наказание за предательство.
– Что с тобой случилось? – спросила принцесса.
– Ничего. Спи.
– Но я же вижу, – не унималась принцесса.
– Тебя это не касается, – произнес мэйт грубо и затушил свечу, оставшись у приоткрытого окна. – Спокойной ночи.
Глава 22
Бордривер встречал их ночными огнями. Редкими и неясными. Сквозь окно кареты едва угадывались очертания первых домов. Как и в Диаме, избы стояли далеко друг от друга и нестройно, в окружении пустоты. Возница по имени Дад, молчаливый и рыжебородый мужик из Голдстока, за три пайса до города перестал подгонять уставших лошадей. И карета шла неспешно и без тряски. Эли молча глядела в окно и немного пахла страхом – вероятно, размышляла над тем, что делать дальше. Гарг, высунув голову из рюкзака, урчал под рукой. Тихо поскрипывали колеса и пофыркивали лошади.
– Нужно найти проводника, – сказал мэйт.
– Я думала об этом, – кивнула Эли.
Габриэль смотрел на нее, но она как будто не замечала его взгляда, продолжая пялиться на плывущие в ночи огни. Мэйту стало грустно, хотя он понимал, что должен на самом деле радоваться и благодарить богов за почти три недели безопасного пути. Потасовка на последнем постоялом дворе не в счет. Если все сложится удачно, то через пару дней они окажутся на границе Бэй-Цэнга. Их пути разойдутся, и он никогда больше не увидит Элизабет.
Три недели пути… От Голдстока до Бордривера. Сотни и сотни пайсов дорог. И ничего. Для принцессы он, мэйт Семи островов, оставался мирклем и носильщиком. А пыльные дороги словно высасывали из нее все светлые чувства и эмоции под монотонный скрип колес. Она все больше походила на обычных гардийских жителей, хмурых и серых. И чем ближе становилась граница Бэй-Цэнга, тем сильнее мрачнела принцесса. За время пути она воздвигла вокруг себя холодный и темный купол, куда никого не впускала. Принцесса перестала улыбаться и радоваться теплой кровати, сладкому вину и искусно приготовленным блюдам. Теперь она почти постоянно молчала и выглядела уставшей, будто захворала. Но Габриэль, каждую мьюну вдыхая ее запах, понимал, что телом-то она здорова. А вот духом… Тревожные, темные думы полностью завладели принцессой, отгоняя радость и смех, делая сладкое вино пресным. По ночам ее мучили кошмары. Она стонала, часто звала отца и неизвестных ему людей.
Первые дни поездки Габриэлю тоже снились страшные сны. Он видел охваченную пламенем карету, слышал испуганное ржание лошадей, несущихся в пропасть. Смотрел в глаза собственным убийцам, которые занесли над ним мечи. Ощущал боль от ударов волистов и старсана Сэта, накинувших на него сеть. Но, просыпаясь, радовался утреннему солнцу, оставляя кошмары в мире снов. В отличие от Элизабет.
Мэйт часто просил ее поделиться своими тревогами, но она либо уклонялась от ответа, либо просто молчала. В такие мьюны он безумно сожалел о том, что не способен читать мысли. Узнав их, он, возможно, сумел бы ей помочь. Габриэль понимал, что терзало принцессу – ее таинственная цель поездки в Бэй-Цэнг. Но, увы, о том, в чем она состояла, знали лишь боги и сама Элизабет. Чего она так опасалась? Она! Повелевающая спирфламами! Почему так переживала даже тогда, когда стало ясно, что дальше Голдстока известия о пропавшей принцессе не пошли?.. Ее не преследовали гардийцы и не узнавали в трактирах, путь до Бордривера был чист и спокоен. Но она изводила себя неспокойными думами каждый день. Ее как будто подменили в Голдстоке.
– Эли, твое лицо такое мрачное, что я его почти не вижу, – грустно улыбнулся Габриэль. – Это из-за того, что ты хочешь найти в Бэй-Цэнге? – прямо спросил он, хотя обещал не спрашивать принцессу о цели ее поездки.
– Я просто устала, – солгала она.
Они въехали в город, по обеим сторонам поплыли домишки, окутанные мраком. Ночь была поздняя, и огонь горел в редких жилищах. Дад посоветовал им тихий трактир, где всегда ночевал сам, и теперь вел к нему лошадей. Возница ни в какую не хотел везти их к границе Бэй-Цэнга, ссылаясь на страх перед мирклем по имени Сорнячиха и шэн-линами, которые, несмотря на все усилия Эдварда Однорукого, все еще разбойничали в лесах. На своей родной земле, откуда их пытались выбить огнем и мечом.
Дад был прекрасным извозчиком, опытным и нелюбопытным. Только и задал два вопроса: куда ехать и как быстро. Однако, невзирая на удвоенную плату, наотрез отказывался пересечь клочок фитийской земли, лежащий между лесами Бэй-Цэнга и Бордривером. «Гиблое место, демонча да разбойники», – говорил Дад, теребя рыжую бороду.
Дома по сторонам стали шире, выше и краше. То тут, то там в лунном свете поблескивали вывески лавок и мастерских. С тихим шорохом ложилась под колеса дорога, во дворах ярились псы, почуяв взмыленных лошадей и трех незнакомцев. С улицы тянуло дымом коптильни.
Мэйт принюхался, разгадывая аромат. Получилось не сразу, пришлось напрячься, чтобы прочесть запах. Обоняние явно серьезно ослабело с того момента, как он покинул Безымянный остров. Нет, «ослабело» – не совсем подходящее слово. Скорее «спало», вело себя точно человек, которому каждые сутки требовался сон для восполнения сил. Впрочем, Габриэля это ничуть не встревожило. Он заметил потерю намного раньше.
Коптили рыбу с тимьяном и… розмарином. Как на островах. Гарг тоже унюхал дух рыбы и поднял голову, водя своим кошачьим носом по воздуху, после чего облизнулся.
Карета остановилась посреди широкой площади, выложенной камнем. Элизабет выбралась первой, потянулась, разминая мышцы. Габриэль завязал рюкзак, забросил его лямку на плечо, взял жезл и, осмотревшись, вышел.
Во время каждой стоянки мэйт всегда первым делом глядел на кареты, опасаясь увидеть гардийский герб или знак волистов. Но боги были милостивы, и за всю дорогу дымящий вулкан, зажатый в щит, или золотой круг с четырьмя лучами ни разу не сверкнули на дверце экипажа. Обошлось и в этот раз. У трактира стояли две кареты, темные и небогатые, похожие на ту, в которой они ехали последние три недели. И на них не было никаких гербов.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
