Книга Право крови - Ричард Кнаак

Едва Ульдиссиан в очередной раз набрался храбрости сказать Лилии, что ей придется остаться здесь, желает она того или нет, из коридора послышался крик. Дважды за этот вечер он уже потерпел неудачу, и тот факт, что обе попытки завершились любовной игрой, ничуть не ослабил гложущего сердце чувства вины. И вот теперь, стоило ему, наконец, отдышаться, восстановить силы и твердо решить на сей раз не оплошать, по всему дому мастера Итона эхом разнесся голос брата.

Похоже, теперь жители Парты считали его домом Ульдиссиана, но Ульдиссиан собирался прожить здесь всего-навсего день-другой… и то совесть здорово мучила. Вот уедет он, и пусть домом владеют Лилия с остальными, пока не разберутся, как им жить дальше.

К несчастью, с Мендельном, кажется, нужно было разобраться незамедлительно, и Ульдиссиан поднялся с постели, поглядеть, что там стряслось.

– Не задерживайся надолго, – промурлыкала Лилия, играя голосом, снова маня к себе.

Кивнув, Ульдиссиан накинул кое-что из одежды, выступил за порог… и тут же едва не столкнулся с братом.

– Ульдиссиан! Хвала высшим силам! Я опасался самого худшего!

Тревога Мендельна оказалась весьма заразительной.

– Что там? Мироблюстители, или морлу? Или инквизиторы из Собора?

– Нет! Нет! – заверил Мендельн, оглядев Ульдиссиана с головы до пят. – Ульдиссиан, ты в порядке?

С места в карьер рассказывать о своих намерениях старший из братьев не стал. Об этом Мендельн мог узнать и потом.

– В полном. Ну, а теперь объясни, что все это значит?

– Я опасался… думал…

– Что?

Мендельн обескураженно покачал головой.

– Нет, ничего, Ульдиссиан, ничего. Просто кошмар. Дурацкий кошмарный сон, – сказал он, бросив взгляд за спину брата, где, очевидно, отчасти смог разглядеть неодетую Лилию на кровати. – Прости. Прости… Сам не пойму, что это на меня нашло.

– Ты, Мендельн, день и ночь на ногах, – поразмыслив, напомнил Ульдиссиан. – День и ночь без сна – это не дело. Ты очень помог мне в утешении сердец партанцев после убийства мастера Итона. По-моему, тебе просто нужно как следует отдохнуть.

– Может, оно и так…

В голосе брата послышались нотки неуверенности, взгляд его вновь вильнул в сторону, за спину Ульдиссиана.

– Прошу, прости за то, что тебе помешал…

Прежде, чем Ульдиссиан успел хоть слово сказать, Мендельн развернулся и поспешил к себе.

Затворив за собою двери, Ульдиссиан вернулся к Лилии и снова улегся с ней рядом. Лилия томно улыбнулась.

– Что с твоим братом? Не захворал ли?

– Просто совсем обессилел.

Нежные пальцы светловолосой девушки коснулись его груди, принялись играть с волосами.

– А ты?

– А я – ничуть, – парировал Ульдиссиан, заключая ее в объятия. – Дай-ка, покажу…

* * *

Минуло три часа. В эти часы он вновь упивался Лилией. В эти часы оба лежали бок о бок.

И вот теперь, к исходу третьего часа, Ульдиссиан как раз закончил седлать коня.

То был единственный выход из положения. Никаких раздумий. Никаких объяснений. Убедившись, что аристократка уснула, он осторожно поднялся, оделся, крадучись – такой мягкой поступью мог бы гордиться даже Ахилий – выскользнул из спальни и вышел на двор. Когда навстречу попались несколько стражников в карауле, поклявшихся служить ему, как и прежнему нанимателю, никто из них его не заметил, однако винить караульных в этом не стоило. На этот раз дар Ульдиссиана подействовал без сучка и задоринки: стоило пожелать, чтоб стражники отвернулись, так оно и случилось.

Одолеваемый угрызениями совести, Ульдиссиан без шума миновал улицы городка и, наконец, выехал за пределы Парты. Партанцы только-только начинали понимать, что с ними происходит. Ему самому обретенные способности тоже были в новинку, однако сын Диомеда знал, что разбирается в них куда лучше любого другого. Вдобавок, это ведь именно он был в ответе за их преображение. Все это значило, что он должен, обязан немедля вернуться в городок и не увиливать от ответственности.

Однако гибель ни в чем не повинных людей, разумеется, перевешивала. Быть может, бросив всех и отправившись в Кеджан в одиночку, он поступил просто ужасно, но…

Пришпорив коня, Ульдиссиан покачал головой. Позволять себе мысли о каких-либо «но» он больше не мог.

Деревья стояли вокруг, точно безмолвные часовые. Ночная тьма казалась чернее обычного. Ульдиссиан снова пришпорил коня, но конь шел вперед робко, нехотя, словно боялся кого-то, таящегося во мраке.

Дорога запетляла, огибая череду невысоких холмов. С Кеджаном Парту соединял оживленный наезженный тракт, но Ульдиссиан не желал облегчать жизнь тем, кто вздумает отправиться за ним следом. Теперь-то, кроме Ахилия, который, конечно, поймет его внезапный отъезд, Диомедова сына вряд ли кто-либо сможет выследить. Вдобавок, здесь, на дороге поплоше, наверняка никто не попадется навстречу.

Большую часть его скромного имущества составляла одежда на плечах, видавший виды, но вполне годный для дела меч и кое-какая провизия, прихваченная по пути из спальни на двор. Еще чем-либо он, за скоропалительностью отъезда, разжиться не успел. Кроме того, имелся при нем бурдючок с водой, наполненный возле конюшен. Запас невелик, однако источник где-нибудь по дороге отыщется наверняка…

Вспомнив о бурдючке с водой, Ульдиссиан вдруг почувствовал жуткую жажду, отвязал бурдючок от седла и вдоволь напился. На вкус вода оказалась чуточку солоноватой, но вполне сносной.