- Прости меня - прости меня, Владыка, я не узнал Тебя!..
- Встань.
Дрожа на полу, лицо прижато к коленям, Пратт застонал: - Ма'элКот Владыка Богов и Хозяин Дома, а Кейн - Его Верная Рука... Ма'элКот Владыка Богов и Хозяин Дома, а Кейн - Его Верная Рука...
- Встань. Не пресмыкайся. Не люблю этого.
Пратт поднял лицо, искаженное ужасом и благоговением. - Мой Владыка?
- И эти чертовы псалмы. Они такие унылые. - Я прижал ладонь ко лбу, моргнул. Сколько же я выдул проклятого пойла? - Просто встань, ладно?
- Как повелит Принц Хаоса...
- Довольно дерьма.
- Как...
- Заткнись.
Пратт стоял почти на карачках, пятясь от меня.
- Прими, словно это исходит от самого Маэл-Сукиного-Сына-Кота, ладно? Уноси гребаные ноги из сего места, ладно? Чтоб всех вас.
Пратт едва позволил себе шепот. - Как прикажет Принц Хаоса...
Я оставил его дрожать в фойе, топая по ступеням в номер.
Христос, ненавижу это говно.
Плохой парень
Зависаю в этом мгновении, как было тысячу раз, или миллион, или лишь раз и навсегда; никакое число не значимо, ведь времена не имеют смысла, как и само Время. Всё твоё присутствует здесь: рождение в муках и жалкое детство, криминальная юность и ужасающая зрелость, грустное скольжение к старости и все твои смерти...
Но никого из тебя тут нет. Точно так.
В это мгновение, ради этого мгновения ты выскреб себя. Уже не актер, не человек, не Хэри Майклсон или Кейн.
Ты пропал в легенде, которую сейчас творишь.
Переговорная комната спокойно-зеленая. Стол для переговоров из серого псевдогранита. Стулья для переговоров оливковые.
Они кажутся тебе удобными?
Не ощутил ли ты квантовое пятно будущего, в котором ты однажды сядешь в них - когда будешь вести почти такой же разговор с юными актерами?
Вопрос повиснет без ответа, пока Я не обрету голоса.
А сейчас Я фокусируюсь на жужжании мотоколяски под твоей задницей, на струйке слюны, что течет на привязанную левую руку, и на соли, что ощущаю под твоим языком.
Большой изогнутый экран на дальней стене комнаты показывает мерцающую скелетоподобную схему вертикального города. Схема медленно вращается, являя отмеченные разными цветами точки обзора: виртуальный планетарий для четырнадцати небесных тел.
- Я, э, должен сказать, Майклсон, - бубнит одутловатый тролль, назвавшийся администратором Коллбергом, - вы вынесли всё это, гмм, довольно хорошо...
Ты двигаешь голову вправо и без малейших эмоций рассматриваешь девять дюймов стального штыря, что еще торчит в запястье. - Ну, не совсем сюрприз.
И Мне нравится, как голос звучит в твоей голове, ровным, тусклым гудением.
- Ну, хорошо. Когда вы вытащите гвоздь своей рукой, онлайн - ох, это будет весьма драматично.
- Жду с нетерпением.
- Пусть это вас не заботит. Перед переносом вы получите новую серию инъекций. Едва ли что-то почувствуете. Мы и так снизили болевой порог записи: никто не захочет чувствовать вашу реальную боль - публика жаждет вкусить ваши муки, а не пережить их.
- Ага.
- Так что смотрите на это как на возможность активной роли. Выполните поубедительнее - и дальше. Шатаясь, уходите во мрак...
- Хочу поговорить с Марком Вило.
- Прошу прощения?
- Моим патроном. Хочу поговорить с ним.
Коллберг перемещает тело в уютном кресле и позволяет толстым губам испустить долгий брезгливый вздох. - Один раз я вытерплю такой тон, Майклсон. Но сейчас вы не в Поднебесье. Помните свое место.
Ты закрываешь глаза, в них жжет и колет. "Воздух", говоришь ты безмолвным монологом. "Должно быть, что-то в воздухе".
Уже рассказываешь свою жизнь.
- Простите, администратор. Простите. Это говорят лекарства. Но прошу, сэр, если бы вы позволили...
- Сотрудник. - Пухлый администратор встает, всплескивает руками и складывает их внизу живота. - Как я уже объяснил, бизнесмен Вило подписал новый контракт. Он человек весьма занятой.
- Прошу, позвольте звонок, администратор. Прошу. Он ответит. Точно.
- Может ответить. Но ничего не изменит. Не сможет: операции Студии священны. К делу. Вот ваше спасение. - Коллберг делает несколько шагов к начальственному краю стола. Одна из бледных ручонок отрывается от паха и водит джойстиком размером с карандаш.
Схема вертикального города переходит в новую точку обзора, с верхнего плато. Одинокая звездочка, ярко-красная, сияет вдалеке от выходного тоннеля.
- Туда вы будете перенесены. Вынув гвозди из руки и ноги...
- И как я должен был оказаться так далеко?
Колберг смотрит на тебя.
Ты сглатываешь и опускаешь глаза - рефлекс, привычка? Или пустая злоба в его блеклых глазах слишком страшна для ничтожного Хэри Майклсона? - Простите. Простите, я не хотел прерывать вас. Прошу, администратор, продолжайте.
- Хорошо. - Коллберг откашливается: звук деликатный и вежливый, как у осторожного педофила. - На самом деле это вопрос достаточно ясный. После переноса вы закроете временной перерыв монологом. Много не нужно - пара фраз о том, как тяжело было ползти весь путь, и что-то вроде "смятение боя с зомби Преторнио позволило мне уйти незамеченным".
- Но, - Ты трясешь головой, лицо кривится, отзеркалив болезненный спазм в животе, - во-первых, они не зомби...
- О, да ладно, Майклсон. Не будьте занудой...
- И я никаким образом не смог бы проползти весь путь. Пекло, не думаю, что смог бы ползти сейчас, под медикаментами или нет - вряд ли прополз бы столько даже здоровым...
- Глупости, Майклсон. Никому это не интересно. К тому же самка огриллонов почти исцелила вас на месте. Так?
- Не совсем исцелила, да посмотрите на меня...
- Итак, ползя от города, вы нашли седельную суму. Вот здесь...
Он щелкает клавишей. Новая точка загорается в сотне виртуальных метров от твоей.
- ... она, как вы догадаетесь, упала с лошади Кесса Рамана при попытке к бегству...
- Вы серьезно?
- В суме находите четыре фляги воды, а также сушеное мясо и хлеб. Еще несколько флакончиков мази, в которой вы узнаете целебное средство; вы вотрете ее в раны на ребрах, скрыв тем самым эффект антибиотиков и стероидных капсул, которые мы ввели паравертебрально. Они будут высвобождать содержимое семь дней, хотя вряд ли вам нужен столь долгий срок.
Твое лицо совсем сморщилось; в горле копится рвота, и вряд ли это эффект антибиотиков и стероидов, не так ли? - Хм, администратор...
