Колдуны и колдуньи, отступив к стенам, напряженно следили за развитием событий. Некоторые и вовсе предпочли ретироваться, опасаясь, как бы в пылу сражения и их не задело. Остались те, кто желал своими глазами удостовериться, что сделал правильный выбор, поставив на Ксавера. Признав его своим вожаком.
Но, как ни странно, этим вечером Этеле поколебал их уверенность.
Вместо того чтобы, ослепнув от ярости, пытаться нападать, он хладнокровно отражал атаки, словно намеренно заставлял соперника растрачивать силы. Становиться слабым и уязвимым.
— И это все, на что ты способен? — презрительно сплюнул он, подначивая Ксавера. — Уверен, что сможешь тягаться с Габором?
— И с ним, и уж тем более с тобой! — яростно прорычал чародей, ослепленный ненавистью к Батори, что многие годы точила его разум, и, закричав, бросился на ведьмака.
Мужчины сцепились в рукопашной, позабыв о магии, молотя друг друга кулаками. Физически Ксавер был сильнее Этеле, мощнее и крупнее, а охватившая его животная ярость придавала ему силы. От резкого удара в солнечное сплетение Этеле согнулся, тряхнул головой, пытаясь прогнать наползающую на глаза тьму и звон в ушах, но следующий удар опрокинул его на стол.
Пытался подняться, но Ксавер чарами приковал его к столешнице, сдавив ему горло.
— Ну что ж, ты честно старался, — презрительно усмехнулся колдун, свободной рукой стирая сочащуюся из разбитой губы кровь. — И дедушке будет за тебя почти не стыдно. Хотя ему скоро станет все равно. Скоро он тоже успокоится и отправится следом за тобой.
Упиваясь победой, своим превосходством и силой над поверженным врагом, Ксавер не сразу заметил, как выражение лица ведьмака поменялось, и болезненная гримаса сменилась мрачной усмешкой.
Вцепившись в руку Ксавера, которой тот продолжал его душить, Этеле, воспользовавшись тем, что ведьмак на миг ослабил хватку, хрипло зашептал слова заклинания. Ксавер вздрогнул, почувствовав острую боль, словно невидимая игла пронзила ему сердце. Пытался отшатнуться, но теперь уже Этеле его удерживал, снова и снова повторяя древнее заклятие рода Батори, выжигавшее в некоронованном короле всю магию.
Уничтожавшую ее в них обоих.
Но Этеле уже было все равно. Усилившийся гомон, все нарастающий топот и громкий крик Йоланды стали последним, что он услышал, прежде чем уйти из реальности.
Кристиан ощутил внезапный всплеск магии, а следом взгляд уловил отблески пламени, замельтешившие в окнах склада, который он собирался обследовать последним. Тут же поменяв свое решение, ведьмак воспользовался «подарком» Даниэля и в одно мгновение перенесся в складские помещения. Рванулся на источник света, вдруг ощутив ужас, отчаянье Эрики, как свои собственные, и буквально вырвал девушку из лап покойницы. Толкнул ее себе за спину, загораживая, и хлестанул чудовище из прошлого сплетенным из тьмы кнутом.
Покойница взвизгнула, отскочила, шипя и злобно пяля на них налитые кровью глаза. Замерла, выжидая удобный момент, чтобы напасть: Кристиан был вынужден признать, сдаваться и отступать эта тварь не собиралась.
— Ты как? — не оборачиваясь, спросил он у Эрики, продолжая напряженно следить за хищницей. Протянул девушке руку, приказывая: — Хватайся за меня! Я унесу нас отсюда.
— Там Маргитта, — хрипло вытолкнула из себя Кальман.
Эчед мысленно выругался, заметив привалившуюся к дальнему стеллажу ведьму, которая не придумала ничего лучше, кроме как отключиться.
— Плевать на Маргитту!
— Мы не можем оставить ее здесь. Крис...
Ответить колдун не успел. Покойница метнулась к ним, снова решив попытать удачу, но была тут же отброшена назад резкой хладнокровной атакой. Которая, к досаде Эчеда, вместо того чтобы напугать, еще больше подстегнула ее жажду охоты. Молниеносный прыжок, и вот она уже почти задела Кристиана своими когтями. А может, и не почти — правое плечо как будто запылало, охваченное пламенем.
Девушка за спиной испуганно вскрикнула, снова накрывая его своею паникой.
— Пора заканчивать с этим цирком, — раздраженно процедил Кристиан, пытаясь абстрагироваться от чувств Эрики, и выбросил вперед руку.
Покойницу отнесло к стойке с коробками, в которую она врезалась, заставив те зашататься. Задергалась в исступлении, но чары ведьмака как будто приковали ее к металлической конструкции невидимыми цепями.
— Повторяй за мной! — велел он Эрике и стал громко произносить заклинание, что должно было загнать пришелицу из прошлого обратно.
Он выучил его наизусть, готовый воспользоваться им в любое мгновение. И вот наконец возможность представилась. С затянувшимся кошмаром и правда пора было заканчивать.
Покойница взвыла, когда голоса молодых людей зазвучали в унисон. Громкий и уверенный голос Эчеда и тихий, но с каждой секундой набирающий силу голос Эрики. Держа ее за руку, сжимая ее холодные пальцы в своих, Кристиан чувствовал, как девушка сбрасывает с себя оковы страха. Как дар раскрывается в ней, отзываясь на его магию, и эта сила подхватывает ярящуюся охотницу, сплетается вокруг нее тугим коконом и утягивает в раскрывшуюся воронку, которая тут же у них на глазах схлопывается.
На складе снова становится тихо. Настолько, что первые секунды они стоят, не в силах что-то сказать, пошевелиться. Ничего не видя и не слыша. А потом возвращаются звуки и чувства. Его, ее — их общие.
Несмелое прикосновение к его плечу и тихий шепот:
— Ты ранен.
— Царапина, — как и полагается в таких ситуациях, он лишь беспечно отмахивается.
Привлекает Эрику к себе, и та на удивление послушно позволяет себя обнять.
— Расскажешь, как ты здесь оказалась? Да еще и с Маргиттой, — шепчет Кристиан, губами касаясь губ девушки. Целуя бережно, опасаясь, что Кальман снова взбредет в голову какая-нибудь чушь, и она оттолкнет его, обвинит, как обычно, во всех смертных грехах, упрекнет.
Но девушка лишь крепче к нему прижимается и шепчет, виновато вздыхая:
— Я искала тебя, чтобы извиниться.
— На складах? — удивленно хмыкнул Кристиан.
— Не совсем.
— А меня взяла в качестве группы поддержки, — послышался издали ядовитый голос Маргитты, которая так не вовремя решила прийти в себя.
А может, и вовсе все это время притворялась беспамятной. С нее станется.
— Может, сначала уберемся отсюда? Потом будете миловаться. И так, без вас, тошно, — ворчливо заявила колдунья.
Подавив в себе желание бросить ее на складе (пусть сама как хочет до дома или в больницу добирается), Кристиан приблизился к ней и протянул руку.
— Это только ради Эрики, которой ты теперь, между прочим, обязана по гроб жизни.
Маргитта фыркнула и, скользнув по юной ведьме взглядом, нехотя сказала:
— Как-нибудь сочтемся, — признавая свой долг перед внучкой Габора и тем самым обещая, что никогда больше не станет для нее угрозой.
