Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Нона начала было что-то говорить, но Кармайкл заставил ее замолчать ослепительной белоснежной улыбкой и обнадеживающим кивком. Девушка покорно скрылась за пластиковой занавеской.
Когда мы остались одни, Кармайкл пинком захлопнул входную дверь и встал напротив меня, спиной к столу. Я увидел перед собой два дула его ружья – смертоносную восьмерку.
– Мне придется тебя убить, – спокойно произнес Кармайкл, виновато пожимая плечами. – Ничего личного, понимаешь? Но мы семья, а ты представляешь для нас угрозу.
Меньше всего мне хотелось выразить скептицизм, и, как мне казалось, это у меня получилось. Однако психический радар Кармайкла был настроен так чутко, что сработал непредсказуемо – испорченный аппарат настоящего психопата. Злобно прищурившись, Кармайкл опустил дробовик, целясь в нежную впадину у меня между глазами. Расправив свои здоровенные плечищи, он угрожающе уставился на меня.
– Мы одна семья. И тут нам не нужны никакие анализы крови.
– Разумеется, – согласился я ртом, набитым ватой. – Главное – эмоциональные узы.
Кармайкл пристально посмотрел на меня, убеждаясь в том, что я не говорю с ним снисходительно. Я превратил свое лицо в маску искренности. И заморозил на нем это выражение.
Топор описал дугу, острое лезвие оцарапало пол.
– Вот именно. Главное – это чувства. А наши чувства были выкованы в боли. Мы втроем против всего мира. И наша семья такая, какой должна быть – спасение от всего окружающего безумия. Безопасная гавань. Прекрасная и бесценная. И я должен ее защищать.
У меня не было никакого плана бегства. Пока что я надеялся лишь потянуть время разговорами.
– Понимаю. Ты глава семьи.
Голубые глаза вспыхнули пламенем газовых горелок.
– Единственный. Остальные двое были плохими – одно только название, что родители. Они злоупотребляли своими правами. Пытались разрушить семью изнутри.
– Знаю, Дуг. Сегодня я побывал в доме. Видел теплицу. Прочитал дневники, которые вел Своуп.
Лицо Кармайкла исказилось в страшной гримасе. Вскинув руку, он взмахнул топором, и наточенное лезвие, описав ослепительную параболу, врезалось в стол. Пластик разлетелся вдребезги, весь прицеп содрогнулся. Движение это далось Кармайклу без какого-либо усилия, он даже не пошевелил рукой, сжимающей ружье. За занавеской послышался какой-то шорох, но девушка не появилась.
– Я сейчас собирался уничтожить эту помойную яму, – прошептал Кармайкл, высвобождая лезвие. – Вот этим. Разрубить в щепки всё до последней доски. Разнести на части весь дом. А затем сжечь его дотла. Но, приехав на место, я обнаружил, что замок срезан, и вернулся сюда. И очень хорошо, что все так обернулось.
Шумно втянув воздух, он выпустил его со свистом. Дыхание культуриста, привыкшего «качать железо». Натужное, шипящее возбуждением. Поборов страх, я постарался собраться с мыслями: мне нужно переключить внимание Кармайкла на преступления Своупов. Заставить его забыть обо мне.
– Это дурное место, – сказал я. – Трудно поверить, что люди могут быть такими.
– Мне нетрудно, дружище. Я сам пережил все это. Как и сестренка. Мой предок сношал меня, лупил меня и годами твердил, что я полное дерьмо. А эта стерва, которая называла себя моей мамочкой, просто стояла рядом и смотрела на это. Театры разные, спектакль один и тот же. Когда я сказал «выкованы в боли», я знал, о чем говорю.
Как только Кармайкл заговорил о пережитых издевательствах, многое встало на свои места: задержка в развитии, эксгибиционизм, ненависть и паника, когда он говорил о своем отце.
– Сама судьба свела нас с Ноной, – удовлетворенно улыбнувшись, продолжал он. – В одиночку ни она, ни я не справились бы. Но чудо свело нас вместе. Соединило в семью.
– Давно у вас семья? – спросил я.
– Уже много лет. Я приезжал сюда летом, работал на месторождении, простым рабочим. У старого ублюдка были большие планы насчет этого места. «Кармайкл ойл» собиралась осквернить землю, перерыть ее вверх дном и выдавить из нее все соки до последней капли. К несчастью, месторождение оказалось сухим, словно сиськи мертвой женщины. – Рассмеявшись, он стукнул обухом по полу. – Я ненавидел эту работу. Она была грязной, унизительной, нудной, но отец меня заставлял. Каждое лето, словно срок на каторге. Я старался удрать при первой возможности, отправлялся бродить по проселочным дорогам, дышать свежим воздухом. Размышляя о том, как расквитаться с отцом.
Однажды, гуляя по лесу, я встретил Нону. Ей было шестнадцать – самое очаровательное создание на свете, она сидела на пеньке и плакала. Увидев меня, она испугалась, но я ее успокоил. А Нона, вместо того чтобы убежать, или заговорить, начала… – Красивое лицо потемнело и исказилось от ярости. – Выбрось это из своей грязной головы, приятель! Я и пальцем ее не тронул. И все то, что я рассказал про минет тебе и тому фараону, это полная брехня. Я просто хотел навести вас на ложный след.
Я молча кивнул. Мне на ум пришло еще одно объяснение этой выдумки: сладостные грезы. Однако пока что сексуальные позывы Кармайкла в отношении девушки, которую он называл своей сестрой, к счастью, оставались подавленными, и я надеялся, что так будет и дальше.
– Именно потому, что я относился к Ноне не так, как другие мужчины, между нами возникло что-то особенное. Вместо того чтобы наброситься на ее тело, я слушал, что она говорит. Дал ей возможность излить свою боль. Поделился с ней своей болью. Все лето мы встречались и разговаривали. То же самое и на следующий год. Я поймал себя на том, что с нетерпением жду работы на месторождении. Мы узнавали друг друга крупица за крупицей, выясняли, что нам пришлось пройти через одно и то же, осознавали, как мы похожи друг на друга – две половинки одного целого. Мужская и женская составляющие. Брат и сестра, но только больше. Понимаешь, что я хочу сказать?
Я постарался изобразить сочувствие, чтобы он продолжал говорить и дальше:
– У вас сложилась единая личность. Как это иногда бывает у близнецов.
– Точно. Это было прекрасно. Но затем старый подонок закрыл месторождение. Запер все. Я все равно продолжал сюда приезжать. По выходным. В каникулы я проводил здесь по целой неделе. Поселился прямо тут – это был дом сторожа. Я готовил для Ноны. Учил ее саму готовить. Помогал ей делать домашнюю работу. Научил ее водить машину. По вечерам мы долго гуляли. И всегда разговаривали. О том, как хотим убить своих родителей, вырвать с корнем прошлое. Начать все заново, в новой семье. Мы устраивали пикники в лесу. Я хотел брать с собой и малыша, чтобы он тоже был частью нашей семьи. Но эти двое никуда его не отпускали. Нона много говорила о нем, о том, что она собирается заявить о своих правах. Я ее поддерживал, учил ее быть свободной. Мы построили планы на следующее лето. Мы втроем собирались сбежать на какой-нибудь остров. Может быть, в Австралию. Я начал собирать рекламные проспекты, чтобы выбрать лучшее место, и тут малыш заболел.
Нона позвонила мне сразу же, как только приехала в Лос-Анджелес. Она хотела, чтобы я помог ей устроиться в какое-нибудь шоу, но я сказал, что для этого нужны большие связи. К тому же, я уже подготовил номер в «Адаме и Еве». Я уговорил Рэмбо позволить нам работать вместе. Все номера проходили гладко как по маслу. Нам не нужно было ничего репетировать, потому что мы прекрасно знали, что думает другой. Это было все равно что работать в паре с самим собой. Мы получали щедрые чаевые, и я оставлял их Ноне.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
