P.S. Прошу тебя, скажи «да».
P.P.S. Выходи замуж за Ми-Ми.
Сложив письмо, я закрыла глаза, вспомнив день год назад, когда Гриффин сделал мне предложение. После его возвращения из европейского турне мы разъезжали в кемпере по всей стране. Пока Гриффин был далеко, в Европе, от сердечного приступа внезапно умер Док. Я поехала проведать старика и нашла его в постели крохотного домика без сознания. Эта смерть стала вторым тяжелейшим событием в моей жизни. Но потеря старого доброго друга доказала, насколько сильнее я стала. Никогда бы раньше не подумала, что смогу выжить, найдя Дока в таком состоянии. Но я просто знала, что должна быть сильной ради него, что он никогда не захотел бы стать причиной моей скорби. Я была в долгу перед ним и должна была использовать во благо то, чему он меня научил, даже потеряв его.
Сразу после смерти Дока Гриффин вернулся из Европы, чтобы побыть со мной, сославшись на непредвиденные семейные обстоятельства. Турне приостановили до тех пор, пока мы должным образом не оплакали Дока. Потом Гриф вернулся в Европу завершить турне, после чего вернулся в Вермонт. Наша новая жизнь началась именно в тот момент, когда мы пустились в путь куда глаза глядят, прихватив с собой Гортензию. Во время этой поездки на какой-то парковке во Флориде Гриффин вручил мне письмо с предложением руки и сердца, а потом встал на одно колено. Конечно, я ответила «да».
Теперь, год спустя, утром перед нашей свадьбой мы были дома в Лос-Анджелесе. Гриф согласился переодеться в кемпере, поэтому я могла побыть одна. Мы планировали сфотографироваться перед церемонией, так что он вскоре должен был присоединиться ко мне.
Поскольку в моем распоряжении был весь второй этаж, я решила насладиться тишиной и покоем – подальше от то и дело раздававшегося хрюканья Гортензии. Хотя здесь у меня появились друзья, я предпочла обойтись без подружек невесты. В такой день никто не смог бы заменить Иззи, и я уверена, что она незримо присутствовала здесь в качестве моей свидетельницы. Церемонию мы решили провести скромно, пригласив на нее только самых близких друзей. Из Лондона прилетел отец Гриффина с женой. Я понимала, что Грифу будет непросто увидеть их обоих на своей свадьбе, но гордилась тем, что мой будущий муж принял такое решение.
Мы решили отпраздновать нашу свадьбу здесь, в Лос-Анджелесском птичьем заповеднике имени доктора Честера Максвелла. Гриффин сделал значительное пожертвование, и заповедник переименовали в память о Доке. Конечно, для меня этот день стал очень беспокойным, я волновалась больше, чем обычно. В моей жизни было двое мужчин, которые могли бы повести меня к венцу – мой отец и Док, – и оба они умерли. Поэтому эта почетная миссия возлагалась на Гриффина.
Я открыла окно, чтобы впустить в дом свежий воздух перед тем, как снять шелковый халат и надеть подвенечное платье. Я вгляделась в чистое калифорнийское небо и глубоко вздохнула.
И в этот момент я заметила красного кардинала, сидевшего, как на насесте, на кованых перилах балкона. Конечно, всякий раз, когда какая-нибудь птичка пролетала мимо меня, я вспоминала Дока. Но эта вела себя совсем по-другому. Она не порхала и не щебетала, как другие птицы, залетевшие в сад. Они были бесстрастными, а эта внимательно смотрела на меня.
– Привет, – сказала я.
Птица в ответ склонила голову набок.
И тут я вспомнила, как Док рассказывал о поверье, будто красные кардиналы – посланники любимых нами, но уже умерших людей.
Я думала, что птица улетит, но она подлетела поближе и присела на подоконник прямо рядом со мной. Я почувствовала приближение слез, наверное, из-за жалкой надежды на то, что Док таким вот образом посылает мне весточку, или что это он сам навестил меня. Больше всего на свете мне хотелось верить в то, что эта птица и была моим добрым ушедшим навсегда другом. Но об этом я никогда не узнаю… Я расплакалась.
Я представила свою жизнь без Дока и Гриффина. Без Дока я бы никогда не встретилась с Гриффином, потому что не поехала бы в Калифорнию. А не будь Гриффина, невозможно представить, как бы я перенесла потерю Дока – единственного своего родного человека. Как же мне повезло, что в моей жизни были дорогие моей душе и сердцу мужчины, которые так глубоко повлияли на меня.
– Привет, друг! – сказала я кардиналу. – Я сделаю вид, что это вы. Потому что радуюсь от мысли, что вы, возможно, превратились в одно из созданий, которых так любили. Но больше всего мне хочется верить, что сегодня вы со мной, там, где вам следовало бы находиться. Знаете, вы бы повели меня к венцу. – Я вытерла слезы. – Простите, что я так и не попрощалась с вами. Но я знаю, что вы до сих пор здесь, со мной. Когда мне страшно, я по-прежнему слышу ваш голос, успокаивающий меня. Я никогда не забываю вас, потому что я существую благодаря вам, Честер Максвелл.
Внезапно птица улетела. Не попрощавшись. Не предупредив. Ничего не сказав. С другой стороны, именно так все и случилось, верно?
В дверь постучали.
– Да?
Я быстро вытерла глаза.
– Здравствуйте, мисс Винетти. Можно войти?
Пришла Ли, фотограф.
Я открыла дверь.
– Привет, входите. Я только поправлю макияж и переоденусь. Вы не против помочь мне?
– Отнюдь.
Хотя я предпочла бы, чтобы молнию платья мне застегивала мама или Иззи, а не фотограф, меня утешало то, что скоро увижу Гриффина, и тогда на смену чувству одиночества придет радость от того, что настал день нашей свадьбы.
Я оделась, Ли сделала несколько фотографий, пока я смотрелась в зеркало и поправляла макияж.
Пришло время встретиться с Гриффином.
– Мистер Арчер попросил, чтобы перед съемкой вы провели с ним некоторое время наедине, на заднем дворе. Поэтому я схвачу момент, когда он увидит вас, а потом исчезну минут на десять, прежде чем вернуться и сфотографировать вас на улице.
– Хорошо. Спасибо.
Когда я вышла во двор, Гриффин стоял ко мне спиной под жакарандой.
– Гриффин?
Развернувшись и окинув меня взглядом, он мгновенно расплакался. Я редко видела его плачущим, во всяком случае не от счастья. Но сегодня слезы Гриффина стали для меня едва ли не самым впечатляющим доказательством любви ко мне.
– Ты выглядишь еще красивее, чем я мог вообразить.
– Спасибо. И ты выглядишь таким красавцем. – Я поправила ему бутоньерку и похлопала его по груди. – Мне нравится этот пиджак.
Казалось, я должна уже была выплакаться, но, думаю, на моих глазах тоже блестели слезы, хотя в этот самый момент я была счастлива сверх всякой меры.
Я заметила, что Гриффин держит в руках небольшой подарочный пакет.
– Что это?
– Я не был уверен, что у тебя есть что-то старое, что‐то взятое взаймы, что-то синее…
