Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
А потом пациенты иссякли, трудотерапия кончилась, и опять надо было идти ко всем и как-то функционировать при всех, у всех на глазах, и у Тугарина тоже… Скорей бы это кончилось, что ли.
Оказывается, все уже кончилось. Пока она там лечилась трудотерапией, все уже и пообедали, и поговорили, и по домам собрались. То есть по домам собрались Светка и Вовка, а остальные – неизвестно куда. На симпозиум, в Германию. Труба зовет, долг диктует, а родина не забудет. Работа такая.
– Мы еще работу закончить должны, – сказал Тугарин виноватым голосом, но улыбаясь. Почему никто не скажет, что в таких ситуациях ему лучше бы не улыбаться? – Асенька, ты не беспокойся. Остались пустяки, никаких операций… Буду в кабинете сидеть и бумажки писать.
Он смотрел честными глазами, и Ася спросила:
– Всегда?
– Нет, зачем? – торопливо ответил Тугарин и сделал совсем уж честные глаза. – Это не очень долго. Месяца полтора, наверное. Или два.
– А потом?
– А потом другая работа будет…
Стоит, смотрит честными глазами и улыбается. Черт. Никогда она к этому не привыкнет. Никогда она от него не отвыкнет.
Соня потихоньку возникла рядом, ухватилась за Асину руку, тревожно заглядывая в глаза, почти без вопросительной интонации спросила:
– Ты с ним уедешь?
– Нет, – спокойно ответила Ася. – Почему ты так решила?
– Потому что он тебя любит, – печально сказала Соня. – И ты его любишь… Так как же вы отдельно будете?…
Ася не знала, что ответить. Да если бы и знала – все равно не успела бы. Тугарин вдруг подхватил Соню, подбросил, поймал, прижал к груди, как куклу, чмокнул в нос и с чувством сказал:
– Умница!
Все-таки как быстро двигается, черт… Но со стороны заметно было, что левую руку он несколько бережет, в полную силу не использует.
– Ты очень хороший! – Соня засмеялась, погладила Тугарина ладошками по лицу и с явным одобрением добавила: – Совершенно сумасшедший.
Потом и Васька потребовал, чтобы его тоже кинули в воздух. Его и кинули. Хотели кинуть и Наташу, но она с сожалением отказалась:
– Не надо… Как-нибудь потом. Когда у тебя плечо совсем заживет. От этого напоминания настроение у Аси совсем испортилось.
А Тугарину хоть бы что… Похоже, настроение у него даже улучшилось при отъезде. Ну и ладно. У нее тоже настроение улучшится. Прямо завтра. И по мере отвыкания будет все улучшаться, и улучшаться, и улучшаться…
…Может быть, так и получилось бы, но он не давал ей отвыкнуть. Все время звонил и говорил: «Асенька хорошая». И еще много всякого такого… наркотического. И эсэмэски присылал без конца. Тоже наркотические. А про свою работу ничего не говорил. А она не спрашивала. Раз не говорит – так это, может, государственная тайна? Она больше не хотела связываться ни с какими тайнами, тем более – государственными. Она этими тайнами уже по горло сыта была. На всю жизнь. Никогда не привыкнет…
Государственную тайну открыла Нина Кирилловна Гонсалес. В конце июля позвонила, против обыкновения даже не спросив заранее, когда можно позвонить. Звонок застал Асю в отделении, в первом часу ночи, прямо сразу после экстренной операции, не слишком сложной, но очень утомительной – четырехлетний мальчик, проблемы с сердцем, с легкими, с почками, так что общий наркоз давать нельзя… Ладно, все получилось быстро и удачно, и ребенок спокойно уснул, как только его перенесли в палату, и она собралась немножко отдохнуть, пока опять чего-нибудь не случилось. Тьфу-тьфу-тьфу.
А тут звонок Нины Кирилловны в такое странное время. Наверное, все-таки случилось.
– Асенька, вы не представляете, что у нас случилось! – Нина Кирилловна всхлипывала, задыхалась, но кричала ликующим голосом. – Асенька. Сережа уже дома! Уже почти четыре часа! Его сам Илюша Мерцалов привез! Все кончилось! Понимаете? Все кончилось, все! Я вам сразу позвонила, а тетя Фаина сказала, что вы на дежурстве, а сотовый недоступен, а я прямо места себе не нахожу – как же вам сообщить? Ах, Асенька, мы вам так обязаны! Сережа очень хочет с вами поговорить. Вы ведь не против?
Ася смутно ощущала, что она против… Ну не то чтобы категорически против, но не сказать чтобы и за. Она помнила матримониальные планы Нины Кирилловны, и от этого было как-то неловко. Впрочем, может быть, у самого больного Гонсалеса никаких таких планов не было, так что ладно уж, можно и поговорить.
– Привет, командир, – сказал больной Гонсалес почему-то смущенно. – Мы не вовремя со своими звонками, да? Извини, командир. Просто мама от радости совсем ошалела. Наверное, думает, что и все должны ошалеть.
– Она правильно думает, – ответила Ася. – Я тоже очень рада. Поздравляю. Обязательно всем нашим расскажу, они тоже обрадуются. А баба Женя пирог испечет. Она чуть не каждый день вспоминает: «Как там больной жулик? Что там у него с глазом?» Обязательно пирог испечет, она ко всем праздникам пироги печет.
– Ой, командир, вы там смешные все… – Гонсалес, кажется, смутился еще больше. – Пирог к празднику, надо же… Передавай бабе Жене привет. Ее я тоже никогда не забуду, так и скажи. А с глазом у меня полный порядок. Ты думаешь, зачем Плотников командировку в Москву брал? Это он специально ездил, чтобы швы мне снимать. Так что на свадьбе я уже буду с двумя глазами и без единого шва.
– На какой свадьбе? – осторожно спросила Ася.
Наверное, у больного Гонсалеса были все-таки те же планы, что и у его матери. Вот только этого не хватало…
– На твоей свадьбе, – не сразу ответил Гонсалес. И тяжело вздохнул: – Командир, тут мама призналась, что наговорила тебе… Ты в голову не бери. Я же не знал, что ты за майора замуж выходишь… То есть он уже подполковник, но все равно.
– Больной Гонсалес, откуда у вас такая удивительная информация? Я ничего не знаю, а он знает, подумать только!
Вообще-то она имела в виду информацию о своем предстоящем замужестве. Гонсалес не понял, объяснил совсем не то, о чем она хотела знать:
– Да ему звание только позавчера присвоили. А вчера новое назначение получил. Сегодня уехать должен был… А, нет, уже уехал.
– Куда? – с замирающим сердцем спросила Ася. – Сергей, только честно скажи: куда он уехал?
Если Гонсалес сейчас скажет, что Тугарин уехал на какой-нибудь семинар в какую-нибудь Германию, она просто умрет. Просто позвонит Алексееву или самому Плотникову, и пусть кто-нибудь из них додежурит вместо нее. А она пойдет пешком домой через весь город, отключит мобильник навсегда, ляжет в темной комнате, закроет глаза – и умрет. И пусть никто к ней не входит, пусть никто ничего не говорит, и не спрашивает, и даже обедать не зовет…
– Как это – куда? – удивился Гонсалес. – К тебе он едет, куда же еще… И новое назначение – в твоей деревне… Вот что ты с человеком сделала. А еще говоришь, что не колдунья… Э-э, командир, да ты не знала ничего, да? Кажется, я сюрприз испортил.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
