Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
И что самое страшное – она не могла его оттолкнуть. Просто не могла.
Он сидел на полу у ее ног, обнимая их как нечто дорогое и важное, не приставал, как подумали некоторые из минималисток, когда услышали приказ остаться. Он не юлил, не измывался, не притворялся. Не заставлял ничего делать и ничего не требовал.
Он просто заснул. Кветка провела руками по его волосам, сравнивая со своими. Ее волосы намного мягче и тоньше, более шелковистые, но все равно – такого удовольствия от простого прикосновения собственная шевелюра доставить не могла.
Кветка на секунду оторвалась, чтобы отключить телевизор. Теперь слышно было только его ровное, мерное дыхание – Алехо крепко спал.
Кветка позволила себе сидеть так, притрагиваясь к его голове пальцами, целых полчаса.
Впрочем, что бы за странность тут не происходила, это пора было прекращать. Когда его руки ослабили захват и совсем сползли на пол, Кветка бросила на ковер несколько диванных подушек, потом подняла его голову и почти позволила ей упасть на пол, на подушку. Пошла в спальню и принесла одеяло, укрыв Алехо до плеч и даже подоткнув по краям, чтобы он не раскрылся во сне – на полу все-таки холодно.
Потом Кветка оделась, обулась и, выйдя в коридор, захлопнула входную дверь так, чтобы сработал и закрылся замок, после чего пошла домой.
Ей казалось, что она воздушный шарик и не столько идет, сколько бездумно плывет по воздуху, подгоняемая сквозняками.
Глава 14. Голая истина
Спали они с Синичкой всего около трех часов. Многим квартам, кстати, и того не удалось.
– Чтоб они все в пропасть провалились! Как же они меня достали! – бубнила с утра Лиза, загораживая лицо руками от света включенной лампочки. – Ненавижу всю их кровь вонючую.
Кветке хотелось напомнить, что вообще-то соседка собирается тесно сотрудничать с квартами и даже вступить в партию Гонсалеса, но она не стала этого делать в виде благодарности, так как вчера по приходу Лиза не донимала ее вопросами, а спросила только одно: «Все в порядке?», а после кивка подошла и внимательно заглянула Кветке в глаза.
Потом сказала: «Хорошо», развернулась и ушла спать.
Иногда Кветка Лизу просто обожала.
Завтрак они успешно проспали, но на новостную лекцию господина Тувэ явились, хотя ту все равно отменили по причине малого количества студентов, пришедших на занятия. За прогул им всем еще влетит, но сейчас это никого не волновало.
Кварты последних курсов попадались в стенах академии крайне редко, и все как один такие несчастные и больные, что не знай девчонки в точности, что такому виду предшествовало, могли бы пожалеть несчастных.
К обеду, однако, на свет выползли и последние мастодонты вроде Шатая, который наверняка куролесил где-то до самого утра.
Лиза с Кветкой вышли после обеда из столовой, направились на первый этаж, и, подойдя к лестнице, встретили Алехо. Он тоже имел болезненный и помятый вид, хотя переоделся и, возможно, даже побрился. Ну уж одеколоном от него несло вообще за несколько метров. Увидев девчонок, он не стал, как обычно делать вид, что занятая особа, а вместо этого остановился, нахмурился и поманил Кветку пальцем, а потом отошел в сторону. Прямо от сердца отлегло – она все еще ждала, что и после вчерашнего кварт умудрится прибегнуть к своему обычному поведению – сделает вид, что ничего не происходит.
Лиза вздохнула и пошла дальше, а Кветка остановилась напротив Алехо.
– Ты! Ты вчера у меня убирала? – спросил он так громко, что услышали бы и в том конце длиннющего коридора.
– Да.
Он наклонился ближе и заговорил гораздо тише.
– Вчера я был пьян. Чтобы я ни делал, не обращай внимания. У меня, бывает, крышу сносит, но не вздумай об этом болтать, ясно?
Кветка молчала, смотря на него исподлобья. Однозначно, кварт успел побриться и принять душ. И расчесаться. И при этом умудрялся выглядеть таким же диким, как вчера. А глаза, кстати, у него предательски бегали.
Вчерашнее таинство заставляло ее улыбаться всю ночь напролет и водить кончиками пальцев по простыне, представляя, что она гладит его волосы. Добровольно она такую память портить не станет.
– Чего онемела? Оглохла?
Кветка подняла лицо и светло улыбнулась.
– Хорошо, я забуду. Если ты хочешь, – твердо сказала она.
На миг кварт болезненно прищурился, будто у него стрельнуло в голове, а потом равнодушно поинтересовался:
– И что я такого сделал, что твое лицо как у первостатейной сплетницы?
Кветка не дала себя смутить и спокойно ответила:
– Вчера ты о чем-то меня просил. Ты не сказал ни слова, но никогда прежде меня так настойчиво не просили. Но я забуду о просьбе… если ты действительно этого хочешь, ведь это не я каждый раз прохожу мимо тебя с таким видом, будто в упор тебя не вижу.
Он долго молчал, прикрыв глаза и неровно дыша. Так долго стоял, не шевелясь и смотря в одну точку, что даже окружающие стали оборачиваться. Потом вскинул голову и громко сказал:
– Придешь вечером, закончишь уборку. Заплачу с добавкой.
И, отвернувшись, ушел.
* * *
Алехо плохо представлял себе масштаб тех изменений, которые собирался воплотить в жизнь и справедливо предполагал, что в данном случае незнание к лучшему, потому что иначе страх будущего придавит его бетонной плитой и не позволит даже пошевелиться.
Но ему необязательно проходить через этот кошмар в одиночестве. Решено. Он возьмет ее с собой.
Давно известно, что фанатик, зараженный любой идеей способен идти напролом, существуя только ради своих сомнительных идеалов. Но не менее эффективны случаи, когда человек делает что-то не за-ради расплывчатой массы себе подобных, а ради самого себя.
Он должен получить что-то для себя. Чистую, настоящую, верную любовь, которой не бывает в мире квартов. Она там просто не рождается, потому что не на чем держаться. Любовь, ради которой стоит пройти любой тернистый путь испытаний. Это решение, конечно, очень эгоистично, ведь оно представляет опасность… для нее. Но, по крайней мере, можно попробовать дать ей выбор. И если Алехо ошибся, если он придумал то, чего на самом деле не существует, пусть расплата ляжет на его совесть. Тогда он изберет первый путь – слепого фанатизма.
Алехо прошелся по квартире, проверяя, насколько хорошо навела порядок команда профуборки, которую он недавно вызвал из города. В общем-то, порядок идеален.
Он хотел, чтобы впредь все шло идеально. Конечно, в некоторых вопросах это невозможно. Будет много грязи. Она уже есть. И дело не в пьянстве, которое он себе позволил, – он просто не мог не переступить через эту черту, не мог не попрощаться с самой бессмысленной и простой попыткой решить проблемы, не убедившись, что проблемы так не решатся и лучше навсегда забыть о бутылке.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
