Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Это я, – ответил он и сделал шаг вперёд.
– Привет и с Новым годом! – Мэр поднял бокал.
«За обслугу меня принял, – догадался Михаил. – Но мы же демократы, можем и с обслуживающим персоналом выпить!» Все лучшие характеристики, которыми он награждал Миндадори все эти годы, вдруг забылись. Только мучительная обида, затмевая все остальные чувства, перехватила горло и рвалась наружу.
Михаил взял початую бутылку шампанского и, наполнив пустой стакан, залпом выпил всё его содержимое. Желудок, так ждавший солидного подкрепления, возмущённо буркнул, обжёгшись алкоголем. Голова закружилась, мысли испарились, неожиданная и необъяснимая растерянность сковала его полностью. «Что спросить, что?!» Теперь уже злость на самого себя заступила на место глухой обиды. Он налил ещё и так же молча осушил стакан.
– Ты бы закусил, что ли… – произнёс Миндадори, наблюдая за ним с удивлением.
– Вам-то что? – Парень налил себе третью порцию.
– Мне ничего. Это тебе потом плохо будет.
– Хуже, чем теперь, не будет…
– Что-то случилось? – участливо спросил Миндадори.
«Заботливый какой! А где ты раньше был со своей заботой?»
– Да, случилось. Можно вам вопрос задать?
– Конечно.
– У вас дети есть?
Миндадори посерьёзнел.
– Нет… к сожалению.
– А вы уверены?!
– То есть что значит «уверен»? – Мэр смутился.
«Вот так, посмотрите на него, – Михаил почувствовал что-то напоминающее удовлетворение, – сконфузился-то как!»
– Так да или нет?! – настаивал он, взяв инициативу в свои руки.
– Что «да» и что «нет»?! Нет у меня детей, нет! – Миндадори выхватил у него бутылку, наклонил над своим бокалом, но выдавил всего две капли. Нервничая, он стал переворачивать другие. Михаил налил ему и себе.
– А тебя это почему так интересует? – Мэр глотнул шампанское.
«Сейчас он мне ещё скажет, что с моей матерью незнаком», – язвительно подумал парень.
– Валентину Андрееву знаете? – судейским тоном промолвил Миша.
Миндадори поперхнулся шампанским, отставил бокал и внимательно посмотрел ему в глаза. Тот напрягся в ожидании: «Вот он, момент истины! Неужели соврёт?..»
– Валентину?.. Конечно, знаю! Она за моей мамой ухаживала, когда та жива была, и по дому помогала. – Он сделал паузу. – Милая и застенчивая женщина… Поначалу всё хотела меня яичницей с колбасой на завтрак накормить. А потом ничего, попривыкла, что я только кофе пью по утрам. – Миндадори как будто взгрустнул, видимо, вспомнив былое.
«Надо же, не обманул… Удивительно!» – Михаил всё никак не мог избавиться от сарказма.
– Подожди, подожди! – вдруг проговорил Миндадори, как будто о чём-то догадавшись и вглядываясь в Михаила. – Да ты не сын ли Валентины – Миша?! – сказал он, коверкая букву «ш», и вдруг бросился к парню, взяв его за плечи.
Тот не успел отпрянуть и оказался нос к носу с лицом Миндадори. Глаза мэра светились радостью.
– Я же тебя совсем маленьким помню! Так вот ты какой красавец вымахал! Молодец! – Он тряхнул парня, повернул в одну и другую сторону, рассматривая и весело улыбаясь.
Обескураженный Михаил молча подчинялся, ещё не понимая, что происходит.
– А мама как? Она где сейчас? В России или тоже в Италии?
– Мама в России, – выдавил из себя Миша, и неожиданная, непредвиденная ситуация стала доходить до него. – А вы, вы разве не… – Он не смел произнести слово «отец». – А вы и мама разве не… – Он вдруг застеснялся и не знал, как задать главный вопрос.
– Так вот почему ты про моих детей спрашивал! – сообразил Миндадори. – Ты думаешь, что я, что я… – Миндадори подыскивал слова, – что я твой отец?! И что я тебя бросил?.. Почему же Валентина ничего тебе не сказала? Да разве так можно? – Вдруг он добавил тихо и грустно: – Это счастье – иметь такого сына, как ты!
Перед глазами Миши поплыли столы с белыми скатертями, обгоревшие причудливые свечи, огромное деревянное колесо и круглая янтарная луна…
– Что, плохо тебе? – услышал он голос и покачнулся. Слёзы застилали глаза, с ними было невозможно справиться. Они лились как в детстве, и парень не выдержал и всхлипнул.
– Ну что ты, успокойся! – Миндадори обнял его. – Тихо, тихо, – приговаривал он, поглаживая Мишу по спине. – Ш-ш-ш, всё будет хорошо.
Михаил уткнулся в твёрдое плечо мэра, ощутил лёгкий запах мужского одеколона и почувствовал себя защищённым от всех бед на свете.
– Вот так всё и было, и никого я не убивал. – Михаил затих.
Лола поправила камеру, закреплённую на передней панели.
– А потом?
– А потом мы поговорили недолго о России, о моей учёбе… Он обещал мне с работой помочь, когда институт окончу, вот и всё. Затем я в церковь пошёл. Неудобно мне было как-то признаваться, что я в «Кампо Императоре» втихаря пробрался, чтобы с ним встретиться… Он-то подумал, что я там подрабатываю.
– А спустился как?
– Как вспомню это, прямо в дрожь бросает… Рано утром я проснулся от истошного крика. Прыгнул на приступку к окну и вижу: бежит официант, тот, который с косичкой, по тропинке от старого фуникулёра. Ну, думаю, что там случилось? Потом сразу же Сальваторе появился и с тем же официантом в здание станции нырнул. Не прошло и пяти минут, как оба оттуда выскочили и к отелю пошли быстрым шагом. Я к стеклу прильнул и слышу: «Убили мэра!.. Мэра убили!» Я ушам своим не поверил и решил через коридор туда подойти, насколько смогу, чтобы подслушать, в чём дело. Мне сразу как-то не по себе стало: получалось, что я Миндадори последним видел. Не успел я к выходу пробраться, как в коридоре Уго встретил…
– Уго?! Получается, ты и его последним видел!
– Получается, – угрюмо подтвердил Михаил. – Он еле языком ворочал, сильно пьяным мне показался. Но сообщил сразу, что мэра этой ночью убили.
– Так это ты лыжи стащил?
– Нет. Что-то мне подсказало, что за лыжами к Уго обращаться не стоит, да и лыжник из меня не такой уж и классный, чтобы с этих гор спуститься. Я снегоступы и куртку падре взял в церкви и в такую панику тогда ударился! Понимал, что, раз меня никто не видел, надо сматываться немедленно. Часть пути даже успел до вьюги пройти. Если бы не повезло так, там бы и лежал до сих пор. Мать было жалко, ради неё и вышел. Ногу, правда, подвернул в горах, но это ерунда.
– Кто же тогда убил?! – вырвалось у Лолы. – Ничего не понимаю!..
Она чуть было не обдала людей, стоящих на остановке, мокрой грязью, но вовремя притормозила. Температура пошла на плюс, дорога покрылась болотистой жижей.
– А ты что на этот счёт думаешь?
– Что мне думать, если я целый день в церкви просидел и никого не видел? Только подсмотрел, как все на старую станцию прошли Новый год встречать, а потом обратно вернулись. Да и мысли у меня тогда совсем о другом были.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
