Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
— Давай поиграем в свадьбу, — предложила я. — Ты, если хочешь, можешь быть невестой. Ну же! Можешь надеть… да хотя бы это… — Я извлекла из кучи нарядов в углу комнаты кусок прозрачной ткани. — Сойдет за фату.
Она не ответила, а когда я опустила фату ей на голову, лишь откинула ее с глаз и продолжила разделку шарфа.
Тогда я переключилась на ее коробку с мишурой. Среди прочего здесь были и ключики Эстер, сохранившие свой чудный блеск, при том что Эммелина, насколько я могла судить, уже давно забыла их прежнюю обладательницу. Здесь были драгоценности Изабеллы и цветные золотинки от конфет, которыми ее угощала Эстер; острый осколок стекла от зеленой бутылки и ленточка с золотой каймой, когда-то принадлежавшая мне (подарок Миссиз из времен, для меня незапамятных). Где-то здесь же затерялись и серебряные нити, которые Эммелина выковыривала из портьеры в день приезда Эстер. А из-под груды ювелирных изделий, стекляшек и всякого блестящего мусора выглядывал какой-то предмет из кожи, казавшийся здесь неуместным. Я наклонила голову и присмотрелась. Ага, теперь понятно, чем эта вещь ее привлекла. Золотые буквы: «ЕВН». Что такое «ЕВН»? Или кто такой «ЕВН»? Взглянув под другим углом, я заметила еще кое-что. Замочек. И крошечный ключ. Ну еще бы! Такое сочетание — золотые буквы плюс ключик — гарантировали этой вещи почетное место в сокровищнице Эммелины. И тут меня осенило. «ЕВН»! «ДНЕВНИК» — вот что это такое!
Я протянула руку.
Молниеносным движением — ее невнимательность могла быть обманчивой — Эммелина перехватила мою кисть прежде, чем я успела дотронуться до дневника. Потом, все так же не глядя на меня, она опустила крышку коробки.
На коже моей руки остались белые отметины в тех местах, где ее сдавили пальцы Эммелины.
— Я собираюсь от тебя уйти, — сказала я в порядке эксперимента. При этом голос мой звучал не очень убедительно. — Да. Я оставлю тебя здесь. Я хочу вырасти и жить сама по себе.
Не дождавшись ответа, я встала и удалилась, преисполненная гордого достоинства и жалости к себе.
Она пришла ко мне лишь в конце дня. Я сидела на подоконнике в библиотеке, спрятавшись за толстой портьерой, но она без колебаний направилась прямо к моему убежищу. Я слышала ее шаги и звук отдергиваемой портьеры, но не повернулась. Прижав лоб к холодному стеклу, я наблюдала за стекавшими по нему каплями дождя. Они вздрагивали под порывами ветра и двигались зигзагами, попутно поглощая более мелкие капли и оставляя на поверхности стекла серебристый след. Она стала рядом и положила на мое плечо ладонь, которую я тут же сбросила сердитым движением. Я не повернулась к ней и не заговорила. Тогда она взяла мою руку и что-то надела мне на палец.
Я подождала, пока она уйдет, и только потом посмотрела. Перстень. Она подарила мне перстень.
Я повернула его камнем внутрь и поднесла раскрытую ладонь к окну. Свет пробудил в камне жизнь. Он был ярко-зеленый, как мои глаза. И как глаза Эммелины. Она подарила мне перстень. Я крепко сжала кулак и ощутила камень в его сердцевине.
* * *
Джон слил дождевую воду из ведер; он почистил картошку; он сходил на ферму за молоком и маслом. После каждой из этих операций он делал передышку. Силы его восстанавливались очень медленно, и я с беспокойством гадала, сможет ли он в очередной раз подняться из-за стола, чтобы приступить к следующему из намеченных дел.
— Может, сходим в фигурный садик? — спросила я его однажды. — Ты покажешь мне, как подстригать кусты.
Он не ответил. Не знаю, расслышал ли он меня вообще. Через несколько дней я повторила свой вопрос. С тем же успехом. Но в последующие дни я задавала его снова и снова.
Наконец он повел меня в сарай и, взяв садовые ножницы, заточил их плавными и ловкими движениями, как в старые времена. Затем взял высокую стремянку, вынес ее наружу и продемонстрировал мне, как закрепляется стопорная скоба. Он установил лестницу у каменной стенки сада, и я попрактиковалась, закрепляя скобу, поднимаясь и спускаясь по ступенькам.
— На мягкой земле в саду она будет не так устойчива, — сказал Джон. — Здесь надобна сноровка. Ты сперва должна пообвыкнуть.
После серии упражнений мы наконец направились в фигурный садик. Он подвел меня к средних размеров лохматому кусту, и я сразу начала устанавливать лестницу, но Джон крикнул: «Нет, не спеши!» Он трижды обошел вокруг куста, оглядывая его со всех сторон, а затем сел на землю и закурил. Я села рядом с ним, и он дал мне сигарету.
— Никогда не стриги куст, стоя против солнца, — сказал он. — И не стриги, стоя к солнцу спиной, когда на куст падает твоя тень. — Он помолчал и сделал несколько затяжек. — Остерегайся облаков. Плывущее облако может сбить тебя с правильной линии. Возьми за привязку что-нибудь неподвижное: крышу или забор. По ним и сверяйся. И никогда не спеши. Три раза проверь и только потом начинай стрижку.
Говоря так, он не отрывал взгляда от куста, и я в этом следовала его примеру.
— Надо почувствовать весь куст целиком: когда подстригаешь его спереди, ты должна чувствовать, каков он сзади, и наоборот. И не стриги только у себя под носом. Работай ножницами на всю длину руки, одним долгим движением.
Мы докурили сигареты и раздавили окурки подошвами ботинок.
— Запомни, как выглядит куст на расстоянии, и держи эту картинку в голове, когда будешь стоять к нему вплотную.
Теперь я была готова.
Он заставил меня трижды устанавливать лестницу, только с третьей попытки посчитав, что она стоит достаточно надежно. Я взяла ножницы и полезла наверх.
Я проработала три часа подряд. Сначала я побаивалась высоты и слишком часто смотрела вниз; мне приходилось делать над собой усилие, чтобы подняться еще одной ступенькой выше. Каждый раз, перемещая стремянку, я подолгу возилась, придавая ей устойчивое положение. Но постепенно вошла во вкус и уже не замечала, на какой высоте нахожусь, все внимание сосредоточив на форме подстригаемого куста. Джон стоял поблизости и время от времени делал замечания: «Следи за своей тенью!» или «Помни о другой стороне куста!» — но по большей части только смотрел и дымил сигаретой. Наконец я в последний раз спустилась на землю, сняла стопорную скобу, сложила лестницу и только теперь ощутила, как ноют руки после работы с тяжелым секатором. Впрочем, это были пустяки.
Отступив подальше, я оглядела результат своих трудов. Я трижды обошла вокруг куста. На душе было радостно. Я справилась.
Джон кивнул.
— Совсем неплохо, — произнес он. — Из тебя выйдет толк.
* * *
В тот день я пошла в сарай за стремянкой, намереваясь подстричь одну из больших «шляп», однако лестницы на месте не оказалось. Юнец, которого я избегала, возился в огороде, разрыхляя землю граблями. С мрачным видом я направилась к нему.
— Где стремянка? — Это был первый раз, когда я с ним заговорила.
Вопрос был задан резким тоном, однако он ответил вежливо:
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
