— Я еду. — Я произнесла эти слова и чуть несвалилась со стула от изумления.
— Едешь? — Оказывается, не одна я удивилась.
— Да. Я решилась. Только что, по правде говоря. —Я все еще не пришла в себя.
— Когда ты вылетаешь?
— Не знаю. Честное слово, я не задумывалась над этим допоследней секунды. Когда ближайший рейс?
— Завтра.
— Слишком рано. Я не успею.
— Хорошо. Следующий — ровно через неделю. У тебя будетвремя собраться. Когда уезжает Сэм?
— Она уже уехала, восемь минут назад.
— Отлично. Значит, жду тебя в Ницце через неделю.Приеду в аэропорт. Джиллиан, милая… Спасибо тебе. Ты полюбишь здешние места,ей-богу, полюбишь… Спасибо.
Я что-то пробормотала в ответ и повесила трубку. Чертпобери, что я наделала? Устроила себе каникулы, только и всего. О нет, кудабольше. Подала человеку надежду и вновь почувствовала себя нужной. Но ведь иГордон был нужен мне. Это прекрасно. Крис… Крис, дорогой, прости… Поднимаясь поступенькам, я вновь вспомнила Криса. И Мэрлин. Настоящего Криса. Он всепонимал. И сейчас бы понял меня правильно.
— Пег? Я еду. Только что звонил Гордон. Вылетаю черезнеделю.
— Аллилуйя! Мы сейчас приедем.
И они действительно приехали, привезли с собой бутылкуиспанского вина, которую мы прикончили за час, буйно хохоча и хлопая друг другапо спине. Они, видите ли, «гордились» мной. Слишком гордились. Я чувствоваласебя предательницей. Когда понадобился лед, я пошла на кухню и спряталась отних.
Том стоял за спиной и внимательно наблюдал, как я вожусь сподносом. Я старалась не плакать и не оглядываться. Вдруг он схватил меня заруку и вытащил из моего укрытия.
— Джиллиан, он бы сам хотел этого. Ему бы наверняка непонравилось, как ты жила до этого.
— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я должна…Я должна.
— Я тоже знаю. Но это пора прекратить. Люби его,Джиллиан, помни его, помни, каким он был. Но не превращай его в призрак. Он негодится для этого. И ты не годишься. Не забывай о нем. И мы не забудем. Может,ты не сумеешь полюбить кого-нибудь столь же крепко, но я готов биться обзаклад, что ты не любила его живого так, как полюбила мертвого.
Да, да, правда… Иногда я сомневалась, достоин ли он моейлюбви, но все равно любила. Я посмотрела на Тома снизу вверх глазами, полнымислез, и с вызовом сказала:
— Я действительно любила его.
— Конечно, любила. Но будь смелее, Джилл. Неостанавливайся на полпути. Ты никогда ничего не боялась, и он тоже.
Я повисла у Тома на шее и заплакала. Это было уже чересчур.Не останавливаться на полпути… твердо ступать, идти вперед, тянуться… сновалюбить… быть смелой… ехать в Эзе… не бояться Гордона. Не бояться Криса.
Когда мы вернулись с кухни, Пег посмотрела на нас испросила:
— Целовались на кухне, да? Слушай, Джилл, не хочетсятебя об этом просить, но… можно нам пожить у вас после твоего отъезда? Придетсяотказаться от дома, в котором живет Том. Он слишком мал, и это жутко раздражаетменя. Срок договора кончается в этом месяце, и мы постараемся как можно быстрееподыскать что-нибудь подходящее.
— Конечно! И спрашивать нечего. Переезжайте хотьзавтра.
— Ну, так уж и завтра. Неделю мы еще потерпим.
Было очень приятно знать, что после моего отъезда в домебудут жить люди. Живые люди. Счастливые люди. В доме Криса будут жить нашидрузья.
— «Пан-Америкэн», рейс номер сто пятнадцать, посадкачерез ворота сорок три… Заканчивается регистрация пассажиров, вылетающих вНиццу, Франция, самолетом компании «Пан-Америкэн», рейс…
— Вот и все.
— Ага…
Мы нервничали и не знали, что сказать. То же чувство, что ив бюро Хобсона. О боже, как я ненавижу прощаться…
— Пег, береги себя… Я буду писать… Том…
Он стиснул меня в объятиях, как медведь, и подвел к Пег. Татоже обняла меня. Она волновалась.
— Слушай, иди на этот чертов самолет, а то опоздаешь.Иди скорее, ради Христа. — А ты все та же, старушка Пег…
— До свидания, друзья!
Том одарил меня мальчишеской улыбкой.
— Мы будем как следует заботиться о доме. Только дайзнать, когда вернешься, чтобы мы успели вымести сор.
Они помахали мне, я кивнула и пошла к воротам сорок три.Когда я обернулась, они все еще смотрели мне вслед и держались за руки.
Глава 43
Туристский сезон еще не начался, и половина мест в самолетепустовала. Полет был долгий, поэтому большинство предпочитало лететь изНью-Йорка. Почти все пассажиры были европейцами. Я сидела одна, три пустыхкресла отделяли меня от прохода, за которым располагался одинокий мужчина,явный американец с виду. Он несколько раз посмотрел на меня и, кажется, готовбыл вступить в беседу, поэтому я предпочла отвернуться.
Большую часть времени я спала, смотрела на облака, думала оПег и о том, как долго мы с ней знакомы, вспоминала о Томе, который оказалсячертовски хорошим другом. Надо же, как быстро они с Пег нашли общий язык… Ктобы поверил в это год назад? Кто бы догадался год назад, чем это кончится?
— Простите, вы не Лиллиан Форрест? Кажется, мывстречались с вами в Нью-Йорке, — обратился ко мне мужчина, сидевший по тусторону прохода, и мне захотелось ответить, что мое имя Джейн Джонс.
— Джиллиан Форрестер. Почти угадали. — И я сноваотвернулась, надеясь, что он удовлетворится этим. Я не просила егопредставиться из страха, что он захочет продолжить разговор.
— Вы не поверите, но я встречал вас на балу в октябрепрошлого года. Великолепный был бал!
— Спасибо.
— Я работал в нью-йоркском банке, а одна девчушка мнекак-то говорит: «Вчера я была на потрясающем балу. Эта женщина знает, как надона них одеваться». И она оказалась права. Замечательная вечеринка! Хотитеверьте, хотите нет, но после этого бала она вышла замуж, меня перевели вЛос-Анджелес, а моя сестра родила двойню! Я имею в виду, что все это случилосьпосле того листопада. — Он посмотрел на меня так, словно в этодействительно невозможно было поверить.
— Спасибо за отзыв о бале, я все поняла. Похоже, у васдействительно выдался трудный год, — поддакнула я и с ужасом поняла, чтопоощряю его излияния.
Ага. Иногда я сижу и думаю: «Кто бы поверил год назад, что яокажусь в Лос-Анджелесе?» Я имею в виду, что попал в новый мир и начал новуюжизнь.
— Мм-м… Я понимаю, что вы имеете в виду. Действительно,кто бы поверил? — Я снова отвернулась и принялась глядеть в иллюминатор,любуясь облаками.
