Князь Брандолини в последнее время, к удовольствию Глории, исчез с горизонта. Он забрал свою одежду, белье, фотоаппараты, несколько картин, а также старинный светильник муранского стекла, висевший в ванной. Слуга, получавший зарплату из рук Глории, укладывал вещи Консалво и, когда дошел до смокинга с бриллиантовыми пуговицами и блейзера с золотыми, счел нужным обратиться к хозяйке:
— Княгиня, прикажете отрезать?
Пуговицы были подарком Глории и стоили целое состояние. Глория проявила великодушие. Потом она узнала, что Консалво снял роскошную квартиру в Милане, появляется в сопровождении фотомоделей и манекенщиц, которые в ожидании выгодных предложений оживляют досуг представителей так называемого высшего общества. Дам для Консалво поставлял из своего резерва Джиджи Лопес, давний приятель князя. Правда, теперь Джиджи предпочитал держаться от старого друга на расстоянии, чтобы не раздражать Риккардо Летициа. Приказы главы клана следовало выполнять, и князь Консалво Брандолини, оказавшись изгнанным из семьи, метался, как одинокий волк.
— Нет, нельзя иметь детей от мужчины, которого не любишь, — ответила Глория.
— Еще как можно! — возразила бабушка. — Детям на это наплевать. Я родила Джулио и твоего отца Альберто от Руджеро Летициа, хотя и не любила мужа.
— А Риккардо ты родила от любимого человека, правда?
— Да не обо мне речь! — рассердилась бабушка. — Сегодня у нас в повестке дня — ты!
Глория рассмеялась:
— Ну, бабушка, мне за последний год много чего говорили: и дурой называли, и шлюхой, но в повестке дня я никогда не стояла…
— Я запрещаю тебе разговаривать в таком тоне!
— Извини, бабушка, сорвалось с языка…
— Ты же любишь детей, — напомнила внучке Роза. — Только ты хотела бы их иметь от моего сына Риккардо. И он тебя любит. Эта история испортила жизнь вам обоим.
— Ну, что об этом говорить, — вздохнула Глория.
— А если бы я вам сказала: живите вместе и будьте счастливы?
— Пустые слова…
— И я так никогда не скажу, — не без коварства добавила Роза.
— Вот именно.
Глория уже устала от разговора с бабушкой.
— Я не скажу, и вам придется обойтись без моего благословения, — продолжала старая дама.
— Бабушка, повторяю, не надо об этом.
Роза не желала слушать.
— В том, что касается вас двоих, разбирайтесь сами. А я тебе должна сказать: даже самые сильные мужчины в душе — дети. Они готовы душу дьяволу продать, чтобы заполучить желаемое, а поиграв игрушкой, выбрасывают ее прочь, словно фантик. Как только ты перестанешь быть для него наваждением, он бросит тебя.
— Уже бросил…
— Как?
— Уже шесть месяцев Риккардо бегает от меня, как от чумы. Носится с одного континента на другой. А Джиджи Лопес организует ему праздники вроде оргий Римской империи эпохи упадка в любом большом городе.
— Но Риккардо на этих праздниках не задерживается, — уточнила Роза. — Мне больно смотреть, как он мучается.
— Его проблемы меня не касаются.
— Ты в этом уверена? — Я уже ни в чем не уверена. Не знаю даже, люблю ли я его. — Глория помрачнела. — Он говорит, что любит меня, но быть со мной не может — мешают нравственные принципы.
— Вполне логично.
— Он из ревности прогнал моего мужа, а потом стал прятаться от меня сам. Как мне эта канитель надоела!
— Вот ты и решила заняться детишками, которым на тебя наплевать, хоть ты и делаешь для них добро, — ехидно заметила старая дама.
— Ну, это мы еще посмотрим! — возразила Глория.
Бабушка нежно погладила внучку по волосам.
— Ты способна на большее. Как ты думаешь, почему я люблю тебя больше остальных внуков?
— У каждого свои слабости.
— Нет, я выбрала тебя, Глория, потому что ты похожа на меня. Мы с тобой совершенно одинаковые, только ты молода, а я — старая развалина.
В глазах Глории мелькнула печаль.
— Не уверена, бабушка, хочется ли мне быть на тебя похожей, — честно призналась она.
— Да знаю, знаю, — отмахнулась Роза. — Но одно дело хотеть, а другое — быть. Ты — вторая Роза Летициа.
Глория встревоженно взглянула на бабушку, но возражать не стала.
— Да, конечно, моя жизнь — не лучший пример для подражания, — продолжала старая дама, угадав мысли внучки. — Но в горе и в радости я жила сполна.
Глория спрашивала себя, почему вдруг бабушка решила исповедаться, и в сердце ее закрался страх.
— Знаю, бабушка, мужества тебе не занимать…
— Да, я никогда не позволяла обстоятельствам победить меня, — с гордостью признала Роза. — Когда Риккардо силой отобрал у меня то, что я готова была отдать ему добровольно, я не сочла себя побежденной. Хотя тело мое наполовину мертво, я приняла вызов и сражалась десять лет, начав с нуля. Я поставила на ноги колоссальное предприятие, способное конкурировать с корпорацией «Роза Летициа и сыновья». Объединение «Заводы Руасси» сегодня самый грозный конкурент Риккардо.
Глория с удивлением и восхищением взглянула на Розу.
— «Заводы Руасси»? — изумленно спросила внучка.
— Даже ты не знала, правда?
— Нет, — призналась Глория. — И не предполагала…
— Хороший сюрприз для твоего любимого дядюшки, — удовлетворенно произнесла Роза. — Но ты, с твоей интуицией, с твоими возможностями, давно могла бы раскрыть мою тайну, Глория. Силы у меня есть, родная. Есть они и у тебя. В семье Летициа созидают и творят обычно женщины.
Глория с восторгом смотрела на эту неподражаемую, неукротимую женщину.
— Бабушка, к чему ты все это говоришь?
— Настала пора распорядиться моим достоянием, — с гордой улыбкой заявила Роза.
— Ты шутишь? — удивилась Глория.
Ей всегда казалось, что законы природы не властны над Розой, она бессмертна.
— Скоро меня не станет, — произнесла бабушка.
— Ну, меня тоже когда-нибудь не станет. За четыре тысячи лет миллиарды нам подобных переместились в лучший мир, — попыталась отшутиться Глория.
— За мной придут вот-вот, — возразила Роза.
Глория горячо расцеловала бабушку.
— Не надо об этом говорить, — попросила она.
— А почему не надо?
На такой вопрос не так-то легко было дать нужный ответ.
— Пожалуй, ты права, — вздохнула Глория. — Почему не надо?..
— Когда меня не будет, ты продолжишь борьбу с ним! — торжественно заявила Роза. — Ты станешь главой объединения «Заводы Руасси»!
