В предлагаемом бюджете также предлагалось на 24 процента увеличить финансирование NASA, и особенно президентских программ «возвращения астронавтов на Луну и в конечном итоге исследования Марса человеком». Эта линия президента была провозглашена в речи, произнесенной в июле 1989 года по случаю двадцатой годовщины первой высадки человека на Луну, и выглядела для того времени очень странно. Когда в январе 1986 года произошла катастрофа с космическим челноком «Челленджер», все работы по освоению космоса были приостановлены. Однако в июле 1989 года, всего через несколько месяцев после потери «Фобоса-2», Соединенные Штаты, вместо того чтобы умерить амбиции, подтвердили свою решимость отправиться к Марсу. Вероятно, на то была убедительная причина…
Что касается пилотируемых полетов, то космические исследования планировалось проводить по программе, разработанной Национальным советом по космосу. Эта программа включала в себя сооружение новых пусковых площадок, «открытие новых горизонтов для пилотируемых и беспилотных исследований» и «обеспечение соответствия интересам национальной безопасности». Планировались ассигнования на подготовку полета человека к Луне и Марсу.
Параллельно с этим NASA расширяла свою сеть телескопов, как наземных, так и орбитальных, и оснастила некоторые космические челноки приборами наблюдения. Сеть связи для слежения и управления в дальнем космосе, объединявшая радиотелескопы, была расширена за счет расконсервации неиспользуемых мощностей, а также за счет заключения соглашений с другими странами, причем упор делался на наблюдение за небом южного полушария. До 1982 года конгресс США постоянно урезал ассигнования на программы SETI, пока в 1982 году не отменил их совсем. В 1989 году NASA удалось добиться увеличения в три раза финансирования программы «Поиск внеземного разума» — отчасти из-за активной поддержки сенатора от штата Юта Джона Гарна, бывшего астронавта, который был убежден в существовании внеземных цивилизаций. Показательно, что NASA запрашивало финансирование разработок новых сканеров для анализа излучения в микроволновом диапазоне в небе над Землей, а не только (как это ранее предусматривалось программой SETI) прослушивания радиоизлучения от далеких звезд или даже галактик. В пояснительной записке NASA цитируются слова Томаса О. Пейна, бывшего руководителя «Sky Survey»:
«Долговременная программа поисков свидетельств того, что жизнь существует — или существовала — за пределами Земли посредством изучения других тел Солнечной системы, поиска планет, вращающихся вокруг других звезд и поиска сигналов, передаваемых разумной жизнью из других частей галактики».
Комментируя эти направления, представитель Федерации американских ученых в Вашингтоне сказал: «Будущее на подходе». А в номере «The New York Times» от 6 февраля 1990 года было помещено сообщение о возрожденных программах SETI под заголовком: «ПОИСКИ ИНОПЛАНЕТЯН В КОСМОСЕ: НОВАЯ СТАДИЯ». Небольшое, но символическое изменение терминологии: поиски не внеземного «разума», и инопланетян.
Поиск с тайной надеждой.
Шоку 1989 года предшествовали серьезные перемены, случившееся в конце 1983 года.
Оглядываясь назад, можно сказать, что ослабление противостояния двух сверхдержав отразилось на сотрудничестве в области освоения космоса и что начиная с 1984 года в умах специалистов доминировала одна мысль: «На Марс — вместе».
Мы уже упоминали о вкладе и участии США в миссии «Фобоса». Когда роль американских ученых в этом проекте стала известна, то последовало объяснение, что «она была официально санкционирована в результате улучшения советско-американских отношений». Выяснилось также, что американские эксперты в области обороны были обеспокоены намерением Советского Союза использовать в космосе мощный лазер (для того чтобы подвергнуть бомбардировке поверхность Фобоса), опасаясь, что это даст СССР преимущество в разработке собственной программы «звездных войн», но Белый дом отверг эти опасения и дал свое согласие.
Такое сотрудничество разительно отличалось оттого, что уже превратилось в норму в отношениях двух стран. В прошлом Советский Союз не только ревностно охранял свои космические секреты, но и предпринимал все возможное, чтобы обойти США. В 1969 году Советы запустили автоматическую станцию «Луна-16» в тщетной попытке опередить американцев в исследовании Луны. В 1971 году они послали к Марсу не один, а целых три космических аппарата, надеясь вывести их на орбиту вокруг Марса на несколько дней раньше «Маринера-9». В 1972 году, когда в отношениях двух супердержав наступил период «разрядки», они подписали соглашение о сотрудничестве в освоении космоса, но единственным заметным его результатом стала стыковка кораблей «Союз» и «Аполлон» в 1975 году. Последующие события, такие как подавление выступлений «Солидарности» в Польше и вторжение в Афганистан, вернули напряженность времен «холодной войны». В 1982 году президент Рейган отказался продлить соглашение 1972 года и вместо этого начал масштабное перевооружение США для защиты от «империи зла».
Когда в марте 1983 года президент Рейган во время телевизионного выступления удивил американский народ, другие страны мира (и, как впоследствии выяснилось, большую часть руководства своей администрации) своей Стратегической оборонной инициативой (СОИ) — идеей размещенного в космосе щита против ракет и космических кораблей, — было вполне естественно предположить, что единственная цель этой инициативы — обеспечить военное преимущество над Советским Союзом. Именно в таком ключе отреагировал СССР, причем очень резко. Когда в 1985 году Михаил Горбачев сменил Константина Черненко на посту советского лидера, он занимал ту же позицию — улучшение отношений Востока и Запада в первую очередь зависит от отказа американцев от СОИ. Однако — теперь это становится ясно — не прошло и года, как настроение начало меняться — советскому лидеру сообщили об истинных причинах развертывания космического щита. Враждебность сменилась желанием разговаривать друг с другом, и разговор шел о сотрудничестве в космосе, а если конкретнее, то о совместном исследовании Марса.
Отмечая, что Советы внезапно «отказались от привычки… излишней скрытности относительно своей космической программы», журнал «Economist» (15 июня 1985 года) сообщал, что недавно советские ученые поразили западных коллег своей открытостью, «откровенно и с энтузиазмом рассказывая о своих планах». Еженедельник отметил, что основной темой были полеты на Марс.
Такие разительные перемены были тем более загадочными, что в 1983 и 1984 годах Советский Союз значительно обогнал США в освоении космоса. К этому времени СССР уже вывел на орбиту Земли серию станций «Салют» с экипажем, члены которого ставили рекорды по продолжительности пребывания в космосе, а также накопили опыт в обслуживании и снабжении этих станций. Сравнивая две национальные космические программы, конгресс США назвал их американской черепахой и советским зайцем. Тем не менее, к концу 1984 года появились первые признаки возобновления сотрудничества — на советском космическом аппарате «Вега», предназначенном для исследования кометы Галлея, был установлен американский научный прибор.
Были и другие проявления нового духа сотрудничества, полуофициальные и официальные — и все это несмотря на СОИ. В январе 1985 года ученые и официальные лица из оборонного ведомства, собравшиеся в Вашингтоне для обсуждения программы СОИ, пригласили руководителя советской космической программы (впоследствии главного советника Горбачева) Роальда Сагдеева. В то же время государственный секретарь Соединенных Штатов Джордж Шульц встретился со своим советским коллегой в Женеве, где они договорились возобновить «скончавшееся» американо-советское соглашение о сотрудничестве в космосе.
