Смирившись с обстоятельствами, он передвинулся на территорию посуше и заставил себя заснуть.
Еще несколько часов спустя его ткнули локтем в грудь.
— Хочу папу!
Свет, проникавший сквозь сомкнутые веки, свидетельствовал о том, что уже рассвело. Только-только. Где черти носят Марту?
— Спи, — промямлил он.
— И маму тоже! Сейчас!
Рен понял, что сопротивление бесполезно, открыл глаза и наконец понял, почему родители согласны пройти через все это. Мальчик Памперс выглядел настоящим ангелочком. Темные локоны торчали в разные стороны, щечки порозовели от сна. Быстрая проверка матраца не обнаружила новых мокрых пятен. Что означало…
Рен спрыгнул с кровати, молниеносно натянул шорты и схватил младенца. Тот испуганно взвыл. Рен взвалил его на плечи и потащил в ванную, как мешок с картофелем.
— Хочу Джереми!
— Больше никаких памперсов, парень.
Он осторожно стянул памперс, оглядел и, открыв ставни, выбросил его за окно.
— К барьеру! — Он показал на унитаз. — Это и есть барьер! Коннор выпятил губу, готовясь плакать, удивительно в этот момент похожий на мать во время ее недолгого брака с Реном.
— Горшок плохой.
— Это расскажешь тому, кто захочет выслушать. Коннор скривил рожицу:
— Хочу мамочку!
Рен поднял сиденье унитаза:
— Делай свое дело, поговорим потом. Коннор уставился на него.
Рен скорчил самую зверскую мину.
Коннор отступил к ванне и залез внутрь.
Рен скрестил руки на груди и прислонился к двери.
Коннор потрогал кран.
Рен почесал грудь.
Коннор взял мыло.
Рен стал лениво рассматривать ногти.
— Можешь с таким же успехом бросить выламываться, крутой парень, потому что у меня впереди целый день. Я подожду.
Коннор посмотрел на мыло, положил и стал писать в ванну.
— Ну уж нет.
Рен схватил его под мышки и поставил перед унитазом. Коннор вытянул шею, чтобы получше разглядеть Рена.
— Слышал? Ты что, мужчина или девчонка?!
Коннор надолго задумался. Сунул палец в нос, внимательно исследовал пупок. И… и надул в унитаз. Рен расплылся в улыбке:
— Молодец, пижон!
Коннор тоже улыбнулся, побежал было к двери, но остановился.
— Какать!
— Ах ты… точно?
— Какать!
— Я вполне мог бы обойтись без этого, знаешь ли!
Рен поднял малыша, опустил сиденье и водрузил его на унитаз.
— Какать!
Ну да, еще бы!
Когда парень закончил свои дела, Рен подержал его немного под краном и отнес в спальню, где отыскал самые маленькие плавки, те, которыми восхищалась Изабел, и английскую булавку. Как мог, закрепил все это на парне и снова скорчил зверскую гримасу.
— Это мои плавки, и если намочишь их, горько об этом пожалеешь. Понял?
Коннор сунул палец в рот, наклонил голову, оглядел себя и удовлетворенно фыркнул. Плавки остались сухими.
Следующие несколько дней прошли без особых событий. Гарри и Трейси появлялись к завтраку и забирали детей. Рен и Изабел часть утра проводили на ферме, где помогали местным жителям прочесывать местность металлодетекторами. Потом Изабел удалялась проводить время в обществе ноутбука, а Рен шел в виноградник на встречу с Массимо.
Массимо всю свою жизнь выращивал виноград и не нуждался в надзоре, но Рен находил удовольствие в том, чтобы медленно идти между тенистыми рядами лоз, чувствуя твердую глину под подошвами. Кроме того, нужно было хоть на время убраться подальше от Изабел. Слишком уж ему хорошо с ней, а это становится опасным.
Массимо велел ему раздавить виноградину.
— Пальцы слипаются?
— Еще нет.
— Недостаточно сахара. Может, еще две недели, и мы готовы к сбору урожая.
К концу дня, когда Рен возвращался на виллу, его неизменно встречал поджидавший Джереми. Парень никогда ни о чем не просил, но Рен быстро понял, что он хочет изучить его приемы воинского искусства. Мальчик был сообразителен, с хорошей координацией, и Рен не возражал. Гарри и Трейси в это время обычно запирались с Изабел на очередную консультацию по семейным вопросам, но если сеанс кончался вовремя, Гарри с радостью присоединялся к ним. Рен получал искреннее удовольствие, наблюдая, как Джереми учит отца тому, что усвоил сам.
Иногда он задавался вопросом, каким бы вырос, будь у него такой отец, как Гарри Бриггс. Даже успехи Рена не снискали одобрения отца. Быть актером, особенно известным, чересчур вызывающе. Слишком вульгарно. И это говорил человек, женившийся на матери Рена, светской бездельнице и наркоманке.
К счастью, Рена давно уже не интересовало мнение отца, так какой же смысл добиваться одобрения человека, которого он не уважал и не будет уважать?!
Анна привязывалась к нему, требуя устроить фиесту после сбора винограда.
— Когда я была девочкой, это делалось каждый год. Все, кто помогал на уборке винограда, приходили на виллу первого сентября, после того как весь виноград был убран. Столько еды и смеха! Но ваша тетя Филомена решила, что от этих праздников слишком много беспокойства, и положила конец традиции. Теперь, когда вы живете здесь, можно все начать сначала.
— Я живу здесь временно.
Он пробыл в Италии почти три недели. Нужно на следующей неделе поехать в Рим, встретиться с Дженксом, а после этого, через две недели, начнутся съемки. Он еще не обсуждал это с Изабел: ни встречу в Риме, ни сколько еще пробудет на вилле, — а она и не спрашивала. Но с чего ей спрашивать? Они оба знали, что это ненадолго.
Может, он пригласит ее поехать с ним. Увидеть знакомые картины ее глазами — значит посмотреть на вещи с совершенно новой перспективы. Да вот только пригласить ее он не может. Любые переодевания, самый разнообразный камуфляж не помешают остроглазым папарацци их заметить, и тогда даже то малое, что осталось от ее репутации хорошей девочки, будет безжалостно растоптано. Вряд ли его общество пойдет ей на пользу. Плюс еще тот неоспоримый факт, что она наверняка откажется встречаться с ним, узнав содержание сценария.
Былая враждебность проснулась с новой силой. Она никогда не поймет, что означает эта роль для него. Точно так же как отказывалась понять, что вовсе не некое искаженное представление о себе заставляет его играть негодяев и подлецов. Он просто не мог отождествить себя с героями, и это не имело ни малейшего отношения к его изуродованному детству. Ну… почти никакого. И с каких пор та, кто умудрилась нанять мошенника бухгалтера и обручиться с полным кретином, имеет право его судить?!
