«Почему бы тебе ни пойти и ни присесть перед камином?» — сказала она, взяв меня за плечи и сопровождая к двери. «Это пустяки. Я уберу».
Я кивнула и неуверенно потащилась в пустую комнату, где только что состоялся круг. Все ушли. Внезапно ощутив себя измотанной, я тяжело осела в углу комнаты между диваном и стеной и закрыла глаза. Всё внутри болело. В моем уме проносилось всё, что я написала на клочке бумаги, что поедало меня. Хилари. Мой отец, моя мать. Мои сумасшедшие силы. Темная волна. А теперь потоп в доме Хантера. Образы просто продолжали появляться, врезаясь в мой мозг, словно в подвесную грушу.
Кто-то приблизился ко мне. Не открывая глаз, я знала, что это был Хантер — и дело не в ведьминской силе. Просто он один из двух людей, которые остались, и я слышала, как Морган передвигается по кухне. Я почувствовала, как он опустился и сел на полу рядом со мной. Что бы он ни вынужден был сказать, я несомненно заслужила это. Я была ненормальной. Я затопила его дом. Я была опасна для себя и для других. Я собралась с духом выслушать лекцию, которую, я была уверена, он прочтет. «Он собирается вышвырнуть меня из Китика», — думала я, — «как раз когда я осознала, что это единственное место, где я могу найти покой». Я подтянула колени к груди, чтобы придать себе устойчивость.
Вместо ругани, которую я ожидала, я ощутила длинную руку Хантера на своих плечах.
«Алиса?» — обратился он, побуждая меня открыть глаза и посмотреть на него. Я не могла. Он положил другую руку на заднюю часть моей головы, наклоняя ее к своему плечу. Я ощутила волну душевного волнения, выходящую наружу. Она была такой сильной, что я почти задрожала.
«Отпусти это», — сказал он нежным голосом.
К большему моему стыду, его слова открыли еще одни шлюзы — на этот раз во мне. Я начала рыдать. И точно, как водопроводные трубы, я была неспособна контролировать поток.
Вдали, сквозь мои рыдания, я слышала шум кухонной канализации и бульканье воды, когда она стекала вниз по трубам.
4. Неконтролируемое
3 сентября 1946 года
Богиня, милосердная Богиня. Что творится в этом доме?
Событие, с которого началось все это, сейчас кажется таким ничтожным, оно вызывает во мне отвращение. Тайома взяла мой любимый свитер, розового цвета из ангорской шерсти, из моей комнаты без спроса, только чтобы пролить чернила на рукав. Я нашла его в скомканном виде у задней стенки ящика в комоде. Разъяренная, я отправилась к ней. Она была в гостиной, съежившаяся за книгой, словно зная, что на нее надвигается.
Конечно, я пыталась контролировать себя, но я была в бешенстве. Она совсем потеряла совесть и пыталась отрицать то, что сделала, чем лишь сильнее разозлила меня — так разозлила, что я была неспособна говорить. Сразу после того, как я развернулась, чтобы гордо прошествовать обратно в свою комнату, тяжелый книжный шкаф со стеклянной дверью накренился и медленно стал падать прямо на Тайому. Я слышала, как вдребезги разбивалось стекло, когда он налетел на нее, ударив об пол и приземлившись на ее спину. Она не издала ни звука. В какой-то момент мне показалось, что она умерла — затем я увидела, что ее пальцы двигаются. Мамы с папой не было дома, так что только я могла помочь ей. Какое-то заклинание всплыло в моей голове, одно из тех, которые я вычитала в старых Книгах Теней. Не раздумывая ни секунды больше, я быстро сотворила его, и оказалась в силах поднять шкаф со спины моей сестры. Она выглядела сломленной. Кровь хлестала отовсюду из ее тела, где стекло проткнуло его, но она была жива. Я вызвала всех членов ковена, умоляя их спешить на помощь. Затем я начала повторять вслух по памяти каждое исцеляющее заклинание, которое когда-либо знала, чтобы остановить кровотечение. Уже через несколько минут мои родители и разные члены Ройсила врывались в дверь. Они умчали ее в больницу.
Тайома всё еще там и до сих пор без сознания, но доктора говорят, что она поправится. Мама с папой восхваляют меня бесконечно, говоря, что моя быстрая реакция и самообладание спасли ей жизнь. Но всё, о чем я могу думать, так это о моей ярости — моей глупой ярости из-за свитера — и о зрелище, как огромный шкаф наваливается на мою сестру.
Почему эти призраки хотят навредить нам?
— Ивэн
Я не имею ни малейшего представления, как долго просидела там в таком положении, но это должно было занять какое-то время. Казалось, словно каждую капельку воды из моего тела высасывают через мои глаза. Хантер просто сидел рядом на протяжении всего этого, покачивая меня снова и снова, как поступают с плачущим ребенком. Я была проблемой.
В конце концов, мое расстройство ослабло, и он убрал руки, чтобы я могла сесть прямо и вытереть лицо. Я заметила, что полностью промочила рукав его серой футболки. Очень уместно. Я залила все вокруг — почему бы ни Хантера тоже?
«Мне жаль», — пробормотала я, мое дыхание все еще прерывалось. «Мне так жаль. Это сделала я. Весь этот вред…»
«Что случилось?» — мягко спросил он.
«Я не знаю», — всхлипнула я.
«Ты ощущала что-нибудь физически? — сказал он. «Понимала что-либо происходящее?»
«Ты имеешь в виду, не считая звука разрывающихся труб и панического бегства людей за дверь?» — спросила я намного резче, чем намеревалась.
«Может быть, чаю» — предложил он, уходя от темы. Он взглянул на Морган, стоявшую, как я внезапно поняла, прямо перед нами. Она протянула мне бумажные платки Kleenex, в которых я отчаянно нуждалась. «Морган, ты не возражаешь?»
«Я за», — сказала она, выпрямляясь и направляясь на кухню.
«В голубой баночке», — подсказал он. «В задней части кухни».
После этого я просто сидела в течение нескольких минут, не говоря ни слова, таращась в пол и вытирая глаза, когда они снова начинали наполняться слезами. Он обнял меня за плечи и прислонил к себе. Я окончательно собрала волю в кулак, чтобы заговорить.
«Я не хотела, чтобы…», — я взмахнула рукой, пытаясь жестом обозначить потоп, мои слезы… по сути, всё, что случилось этой ночью.
«Ты думаешь, я не видел слез раньше? — нежно спросил он. «А после темной волны, ты считаешь, немного воды на полу действительно обеспокоит меня?»
Это по-настоящему слегка обнадежило.
«Что не так со мной, Хантер?» — спросила я, неспособная удержать свой голос от надрывов.
Морган вернулась с подносом, наполненным дымящимися керамическими кружками и небольшим куском шоколадного пирога, который, должно быть, предназначался в качестве закуски после круга, до того как я всех разогнала. Хантер отпустил меня, и я затащила себя на стулья перед камином. Морган протянула мне кружку с чаем и села рядом с нами на пол. Она была обжигающе горячей для прикосновения, и я, должно быть, вздрогнула. Морган протянула руку и провела ею по кругу над кружкой, кружка немедленно остыла до идеальной температуры. Я посмотрела на Морган в изумлении.
«Как ты…?» ещё бы, подумала я. Это же Морган. Охлаждение чая — совсем не великое дело для нее. «Неважно», — добавила я — «Глупый вопрос».
