Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Когда начало светать, они съехали с дороги и остановились. Страшный Человек развел костер и подвесил над огнем котелок с водой. Из седельной сумки были извлечены два мешочка — с просом и кусочками сушеного мяса. Все это полетело в кипящую воду. Страшный Человек время от времени помешивал готовящуюся кашу и в свете разгорающегося утра уже не казался таким страшным.
От запаха, который вскоре потянулся из котелка, у Эльги потекли слюнки.
— Давай знакомиться, — неожиданно сказал колдун.
Эльга посмотрела на него с опасением. Не собирается ли он, узнав ее имя, кинуть ее в кашу?
— Мое настоящее имя — Уилар Бергон. — Он помолчал и добавил, усмехнувшись: — Про барона Ринальдо — забудь.
Да она и запомнить-то это имя не успела там, на холме, когда он представился — и уже через минуту выпустил кровь из своих новых знакомцев.
Сцена вечерней схватки снова встала у нее перед глазами. Она замешкалась и не ответила сразу.
Уилар нетерпеливо поторопил ее:
— Что молчишь? Как тебя зовут, замухрышка?
Как это ни было смешно в ее положении, Эльга ощутила укол обиды. Ее уже во второй раз называют замухрышкой. А ведь в портовом городе Греуле, где она жила раньше, молодые люди частенько посматривали на нее с интересом. Правда, тогда она не была такой худющей и грязной. Она носила красивые, нарядные платья…
— Эльга из Греула.
— Греул? Это на западе, кажется?
— Да.
Чародей кивнул.
— Кто тебя учил?
— В церковной школе… чтению и счету… брат Бенедикт.
— Да нет же, дура!.. — Кажется, Страшный Человек терпением не отличался. И раздражать его Эльге очень не хотелось. — Я спрашиваю, кто тебя учил искусству? Ну?.. Ворожбе?
— А… Матушка Марго. Немножко.
— Она жива?
Эльга замотала головой. Вспомнив про матушку, она едва удержалась, чтобы не зареветь. В это время наконец подоспела каша. Уилар достал деревянную миску, положил себе примерно половину и неторопливо принялся есть. Эльга сглотнула и заставила себя не смотреть ему в рот. Разом вышибло все печальные мысли о матушке. Теперь она думала только о содержимом котелка.
Чародей, не переставая жевать, показал в сторону речки, из которой он брал воду.
— Пойди помойся. От тебя несет, как от помойки. Кусок в горле застревает.
Сгорая от стыда. Эльга повиновалась. Когда она поднялась, чародей извлек из своей бездонной сумки кусок мыла и бросил ей под ноги.
На берегу она остановилась и подумала: а не сбежать ли? Она поколебалась, но потом, ежеминутно оглядываясь, принялась стаскивать платье. От побега ее удержала только надежда, что чародей отдаст ей вторую порцию каши.
Так и произошло. Когда она вернулась обратно, Уилар снисходительно позволил ей воспользоваться его ложкой. Она ела — стараясь не давиться и соблюдать хоть какие-то приличия. Получалось не очень. После того как она закончила, ей было милостиво позволено вымыть посуду.
Когда вычищенный песком котелок был возвращен владельцу, Уилар кивнул на плащ, брошенный на траву.
— Ложись спать.
Она повиновалась. Уже сквозь сон, откуда-то издалека раздался голос Страшного Человека:
— Какие-нибудь родственники у тебя есть? Эльга покачала головой и заснула.
* * *
— …Меня сосватали за Эда, когда мне было еще четырнадцать, а ему — шестнадцать. Мы должны были пожениться через год, осенью… Уже назначили день свадьбы… Но в конце июля появились слухи о нескольких пиратских кораблях, которые вошли в залив. Потом они напали на город. Мой отец и Эд были в ополчении. Сначала шел бой у южной пристани, потом… потом в наши ворота постучали соседи. Пираты уже занимали город. Надо было уходить. Телега, на которую мы погрузили самые ценные вещи, была уже давно готова. Но мы даже не доехали до ворот — улица была забита людьми и повозками. Телегу пришлось бросить. В давке нас с мамой растащили в разные стороны… больше я ее не видела. Говорят, ее задавили… Она споткнулась, а толпа… Этих людей нельзя было остановить…
Эльга замолчала. Близился вечер. Уилар сидел у костра в тои же позе, что и утром, и молча слушал ее рассказ. Колдун сказал, что они поедут дальше, как только стемнеет. Куда поедут — Эльга не спрашивала. Покамест колдун желал узнать историю ее невеселой жизни.
— Мы спрятались в монастыре. Не всем хватило места, но люди все равно стояли рядом с воротами — как будто бы чего-то ждали. Но пираты не стали нападать на монастырь. Они два дня грабили Греул. Потом пришел граф со своим войском. Пираты подожгли город, сели на корабли и уплыли. Когда я вернулась… — Эльга помолчала несколько секунд, а затем продолжила: От нашего дома остались только угли. Отец и Эд погибли еще раньше, на пристани. Я не знала, куда идти. Потом около города разбили лагерь для тех, кто лишился жилья. Поначалу мы делились друг с другом чем могли, хотели все вместе восстановить город… Потом… каждый стал сам за себя. Сначала еду готовили для всех, бесплатно, но потом стало ясно, что на всех еды не хватит, и надо было платить. У меня украли кошелек. Я ходила по лагерю, спрашивала… Никто ничего не видел. Всем было все равно. Несколько дней я питалась подачками. Потом… В лагере еще раньше не раз поминали графа недобрым словом. Они говорили, что если бы он пришел раньше, то мы смогли бы отстоять город. Некоторые хотели идти к нему и требовать, чтобы он оказал нам помощь для восстановления города и дал еды и денег. Они совсем перестали понимать, что к чему. Граф только посмеялся над их требованиями. Тогда они вернулись и стали подзуживать всех напасть на один из графских замков. Долго спорили, но когда решили выступить, появился граф со своими людьми. Наверное, ему кто-то донес о том, что замышляют в лагере. Солдаты графа ударили по лагерю. Всех, у кого было оружие, убили. Кое-кто пытался сопротивляться, но без толку. Меня не тронули.
…Когда лагерь разгромили, я пошла к монастырю, но туда меня не пустили. Тогда я пошла в одну из ближних деревень. Там меня покормили, но сказали, что больше ничего не дадут и не позволят остаться, там и так приютили много беженцев. Я пошла дальше…
Эльга не стала рассказывать о конце августа, когда ее изнасиловали двое бродяг, о сентябре и октябре, когда она питалась милостыней и копалась в помойках наравне с бродячими собаками, о ноябре, когда она медленно замерзала на стылых дорогах Эллиунского епископата.
— …у меня был жар. Я почти ничего не помню о конце ноября. Я лежала у обочины дороги. Какие-то добрые люди положили меня на телегу и привезли в дом лекарки. Это была матушка Марго. Она вылечила меня и позволила остаться. Я ее никогда не забуду. Всю зиму, и весну, и лето я прожила у нее. Она относилась ко мне как к родной дочери. Она лечила людей и никому не делала зла. К ней приходили разные люди — и богатые, и бедные. Если не могли заплатить, она лечила бесплатно — как меня. Она лечила с помощью трав и с помощью… ну как бы внутреннего тепла. Каждый вечер мы молились Джордайсу. В городе несколько раз сжигали ведьм и колдунов, но мы думали, что нас это не коснется, потому что те колдуны творили всякое зло, а мы никакого зла не делали…
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104