Кровавое пиршество дракона прервали залпы с других кораблей. У Торки снова перехватило дыхание от боли, когда рептилия, оттолкнувшись от палубы, взмыла в воздух и давление отпустило. Тяжелая броня оказалась ненадежной защитой от громадных размеров зверя. Его не расплющило, но вес дракона переломал адмиралу кости и раздробил ребра. Кровь текла из растерзанного тела, образуя ширившуюся лужу. Тепло покидало его, и сил дуардина хватало лишь на то, чтобы не закрывать глаза и продолжать сопротивляться зову смерти.
Торки видел, как небольшая группа канониров отчаянно пыталась добраться до двиргателя и починить хотя бы крошечную долю поломок. Но пока они сооружали из обломков лестницу, взорвался один из поврежденных внутренних резервуаров, и из него вырвалась наружу струя эфирного газа. Торки слышал, как кричали в агонии его товарищи; дальнейшая судьба броненосца не вызывала сомнений. Корабль начал заваливаться набок, адмирал покатился и рухнул на нижнюю палубу.
Торки приземлился грудой переломанных конечностей. Он почувствовал на себе чье-то прикосновение. С огромным усилием он повернул голову и увидел Фрекрина, который одной рукой оттаскивал его в сторону, а во второй сжимал сундук Грокмунда. Вид бесценной находки эфирного химика окончательно лишил изувеченного Торки силы духа.
– Слишком поздно, – сказал он Фрекрину, – мы потерпели неудачу.
Фрекрин продолжал тащить Торки.
– Есть еще шанс, адмирал. Если мы…
Но каптенармусу не суждено было озвучить свой план. Обреченный броненосец накренился еще сильнее, раздались новые крики отчаяния последних живых членов экипажа. Фрекрина сбило с ног, даже магнитные сапоги не помогли ему устоять. На глазах у Торки каптенармуса перебросило через всю палубу и швырнуло прямо в дыру под баком. Смерть настигла его за мгновение.
«Как и мой корабль», – подумал адмирал. Все усилия спасти двиргатель пропали втуне. Конец был неизбежен.
– Потерпели неудачу, – повторил он, чувствуя дыхание загробного мира, и сердце храброго адмирала стукнуло в последний раз.
Он еще успел услышать, как вновь вскрикнули в ужасе его товарищи. «Бурекол» полностью утратил летучесть и, безжизненный, словно камень, разбился в долине далеко внизу.
Кхорам наблюдал за смертью броненосца с чувством глубокого удовлетворения. Мертвый корабль станет семенем. Семенем, из которого произрастут великие события.
Чародей посмотрел на буйствовавшего монстра, что разрезал небеса, принося гибель последним выжившим кораблям. Выдержавший первую атаку фрегат теперь грудой обломков несся навстречу земле. Остальные вскоре последуют за ним. Их уничтожение уже мало интересовало Кхорама. Все, что имело для него значение, – это то, что броненосец был именно там, где он спланировал. В долине, которую показал Шар Зобраса. В поле, что взрастит самый благоприятный из плодов.
Глава 2
Над скалистой вершиной клубился сигнальный огонь маяка: вившийся кольцами дымно-огненный ящер, вздымавшийся в закатное небо. Деревянный курган окружали костяные тотемы, разобранные на части скелеты гигантских зверей и убитых врагов связывались воедино веревками жил, пока не превращались в огромные колонны, увенчанные черепами павших вождей.
Высоко над маяком бороздили небо три массивных корабля. Впереди двух своих спутников плыл самый большой из них. Взяв курс на вершины, судно бойко нырнуло вниз. На носу его на формальном дуардинском крупными рунами было выгравировано «Анг Драк», однако команда чаще использовала другое, более привычное название – «Железный дракон».
Капитан Брокрин Улиссон знал броненосец лучше, чем самого себя. Стоя на носу, он чувствовал и истолковывал мельчайшую дрожь, что пробегала по корпусу, словно слушал биение сердца живого существа. Он знал, когда «Железный дракон» находился в полном порядке, а если кораблю нездоровилось, понимал это куда быстрее двиргателеводов. Броненосец был частью капитана, а капитан – частью броненосца.
Сквозь эфирную подзорную трубу Брокрина отлично просматривались сложенные вокруг маяка приметные сооружения местных племен. Тотемы покрывал тонкий слой снега – их поставили еще до последнего снегопада, а значит, люди были здесь по меньшей мере четвертый день. Заплетенная светлая борода спрятала улыбку капитана. Его не обмануть всякими тотемами и знаменами.
– Чуйтсеки – не только хорошие охотники, но и хитрые торговцы, – произнес он. – Все эти трофеи вокруг маяка – лишь приманка. Так они показывают, зачем нам стоит спускаться и заниматься с ними бартером.
Брокрин опустил бронзовую подзорную трубу и сложил ее в плоский овал.
– И сколько, по-твоему, харадронцев заметили маяк раньше нас?
Вопрос задал Мортримм, суровый, почтенного возраста эфирный навигатор. Мортримм ходил по небесам так давно, что даже совершил несколько экспедиций еще под командованием отца Брокрина. В его голосе звучал легкий вежливый укор, означавший, что неразумно тратить прибыль, которой, возможно, вовсе и не предвидится.
– Уверен, другие торговцы из Барак-Зилфина их тоже заметили, – покачал головой Брокрин, – мы довольно поздно покинули небесную гавань, да и маршрут этот гильдиями давно исхожен. – Рука дуардина сжалась в кулак.
– Что поделать, не повезло, – заключил Мортримм. Он уже пожалел, что испортил капитану настроение. – Порой лучше задержаться на несколько дней, чем покорять ветер с течью в двиргателе. Со всеми случается.
– Не повезло, – повторил Брокрин. – «Железный дракон» не заслужил свалившегося на него невезения. Если дела пойдут еще хуже, то на наши же торговые пути начнут «случайно» забредать корабли из других гаваней.
Мортримм вытянул палец в направлении горизонта, где в темневшем небе замерцала первая звезда.
– Весенние созвездия, – отметил он. – Лучшее время наведываться к чуйтсекам – после оттепели, когда они избавляются от шкур и пушнины, которыми грелись всю зиму. Летом они для кочевников лишь мертвый груз.
– С племенами торгуют и другие гавани, – возразил Брокрин седобородому навигатору, – они тоже знают, когда лучшее время для сделок. Если кто-то придет на место встречи раньше нас, мы сможем рассчитывать только на жалкие остатки, которые он не счел нужным везти в Барак-Зилфин.
Настроение Брокрина заставило Мортримма нахмуриться.
– И что? Вновь спишешь все на невезение? Капитан должен обладать хотя бы каплей уверенности, если он хочет разбогатеть. Если у тебя нет даже ее, тогда избавь нас от лишних хлопот и отправляйся домой.
Грубоватого упрека, как и ожидал Мортримм, оказалось достаточно, чтобы взбодрить Брокрина. Капитан издал низкий утробный рык, в котором чувствовалась досада.
– Клянусь двадцатью молниями Грунгни, я покончу с этой полосой неудач, что преследует меня уже столько сезонов. Провал за провалом, каждая экспедиция в убыток, и теперь, чтобы задобрить кредиторов в Барак-Зилфине, я вынужден отдавать часть собственной доли! Сперва огненная буря, что чуть не сожгла «Железного дракона», когда весь груз архейского пива вскипел и залил трюм. Затем еще шайка гоблинских пиратов, которая так прицепились к кораблю, что, пока мы добрались до месторождения, большая часть эфирного золота уже осела в танкерах Барак-Морнара.
