– Ты не поверишь, Джен! Этим утром малышка спала, а Роджер подошел к ней и сдернул с нее одеяло. Я собиралась отругать его. Мне хотелось воскликнуть: «Ты же большой мальчик, ты не должен так поступать». Но я вспомнила твои слова о том, что добрые чувства не возникнут, пока не уйдут злые. Поэтому я сдержалась и кивнула: «Эй, Родди, я подумала о том, что малышка должна тебя сильно раздражать. Даже когда она спит. Уверена, что один ее вид порой сводит тебя с ума». Роджер с улыбкой посмотрел на меня и сказал: «Малышке холодно. Укрой ее». Представляешь?!
Эти истории тронули меня до глубины сердца. Я поняла, что находилась на верном пути. Достаточно просто признать чувства ребенка, и атмосфера в семье сразу же изменится. И изменится к лучшему! Вместо раздраженных родителей, пытающихся навязать свои взрослые взгляды упирающимся детям, в доме появляются родители, которые по-настоящему хотят выслушать и понять собственных детей, и дети, которые чувствуют, что их слушают и понимают. В такой обстановке дети естественным образом начинают проявлять теплоту и любовь.
А потом произошло одно важное событие. Лучшая подруга Джилл еще с детского сада, Мэри Сью, стала дразнить мою дочь. Она смеялась над ее детской одеждой, шушукалась за ее спиной с другими девчонками и хихикала вместе с ними. Но Джилл настолько доверяла своей подруге, что, казалось, не замечала происходящего. В субботу она позвонила Мэри Сью и пригласила ее поиграть. На этот раз Мэри Сью была откровенна. Она сказала Джилл, что больше не хочет с ней дружить, да и другие девочки ее тоже не любят.
Джилл была просто раздавлена. Она повесила трубку и ушла в свою комнату. Через час я проходила мимо открытой двери и увидела, что она лежит на постели и смотрит в потолок. В глазах ее стояли слезы. В тот момент мне больше всего хотелось вцепиться в Мэри Сью и вытрясти из нее душу. Злобная, эгоистичная стерва! Как она могла так поступить с Джилл? Мне хотелось сказать моей девочке, что даже грязь под ее ногтями стоит больше, чем вся Мэри Сью. Мне хотелось закричать: «Яблочко от яблони недалеко падает! Только посмотри на ее мать – холодная ханжа!» Но больше всего мне хотелось успокоить Джилл, найти верные слова, которые смогут ей помочь.
Какой совет я могла ей дать? Я знала, что детям советы взрослых обычно не нравятся. Я знала и то, что Джилл нужно время на поиск собственного решения. И все же мне хотелось помочь ей решить эту проблему. Сочувствие сразу же отпадало. Я боялась, что если буду просто копировать ее боль, страдание, одиночество, ей станет еще хуже.
Самым спокойным тоном я сказала:
– Дорогая, ты не можешь прожить всю жизнь с одной лишь подругой. Ты – замечательная девочка. У тебя может быть много друзей. Почему бы тебе не позвать сегодня кого-нибудь еще?
Джилл разрыдалась еще сильнее и крикнула:
– Ты всегда учишь меня! Почему ты думаешь, что я не собиралась этого делать? Я собиралась, но не сейчас!
Весь день я думала над тем, что произошло. Если предложение решения проблемы не является верным поступком, что же нужно было сделать? Чем еще помочь дочери? Не могла же я просто посочувствовать, а потом спокойно сидеть и смотреть, как она страдает.
В теории принятия детских чувств оказались некие встроенные ограничения. Да, этот прием помогает справляться с небольшими проблемами – поцарапанным пальцем, потерянной игрушкой, разочарованием из-за прогулки, испорченной дождем. Но что делать, когда проблемы велики и серьезны – когда умерла любимая собака или предал друг? Можно ли признавать такие чувства и будет ли это полезно? Не нанесу ли я дополнительного вреда, лишний раз вскрыв эти раны?
На следующем занятии я высказала свои сомнения. Доктор Гинотт покачал головой.
– Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос, – сказал он. – Я желал бы убедить родителей в том, что страдания способствуют развитию, а борьба укрепляет характер. Родителям настолько нужно, чтобы их дети были счастливы, что они очень часто лишают детей опыта разочарования, подавленности и горя, необходимого для взросления. «Не плачь, – говорят они. – Мы купим тебе новую собаку».
Если бы родители поняли, что, признавая болезненные эмоции, они закаляют характер ребенка, то они не боялись бы сказать: «Ты скучаешь по Принцу. Тебе кажется, что сердце твое разрывается от боли… Я знаю… Я все понимаю». Такие слова стали бы лучшей помощью вашим детям.
Когда ваш ребенок порезался, нет такого средства, которое сразу бы залечило рану. Вы прикладываете антисептик и заклеиваете ранку пластырем. Вы знаете, что все остальное сделает время. С душевными ранами нужно поступать точно так же. Мы должны оказать духовную скорую помощь, но при этом нужно понимать, что процесс исцеления будет долгим. Мы можем сказать Джилл: «Да, когда лучшая подруга отворачивается от тебя после стольких лет дружбы, это очень больно. Тебе тяжело. Ты чувствуешь себя очень одинокой».
А потом Джилл сама скажет себе: «Да, я потеряла подругу, но у меня есть мама, которая меня понимает».
Я вернулась домой удивленная услышанным. Я никогда ни о чем подобном не слышала. Я не думала о месте страданий в жизни ребенка… Я не думала о невероятной силе родителей, которые могут просто понять глубину переживаний ребенка… Родители не должны разрушать и отрицать горе ребенка. Нет, они должны внимательно выслушать и признать право ребенка на боль и страдание. Самый факт внимания и выслушивания со стороны родителей говорит ребенку: Это можно выдержать. Пока в мире есть хоть один человек, который может нас выслушать и понять наши чувства, все можно выдержать.
Из задумчивости меня вывел звук хлопнувшей двери. Я подняла глаза и увидела шестилетнего Энди. Он стоял посреди комнаты, и лицо его кривилось от слез.
– Учительница накричала на меня, – глотая слезы, сказал он. – Я поднял карандаш с пола, а она начала кричать. Она сказала, что я невнимательный. Все смотрели на меня. Она велела мне остаться после занятий, чтобы преподать мне урок. Она заставила меня остаться. А ты не знала, где я!
У меня упало сердце. Как же тяжело было моему мальчику! Быстрее, быстрее, нужно его успокоить, сказать, что в этом нет ничего страшного! Я посоветую ему в будущем быть более внимательным… Его нужно поцеловать, дать ему конфетку, и с ним будет все в порядке, в полном порядке!
