Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Жизненные обстоятельства, — коротко ответил психолог, а от меня не укрылся жест, которым он коснулся лежавшего перед ним портфеля.
В новом соискателе меня привлекло что-то в манере держаться, говорить и смотреть, да и общее впечатление, как, собственно, и наличие специального образования, тоже говорили в его пользу, и я предложила Иващенко стандартный испытательный срок.
Он согласился, и Алла, мой референт, повела его по традиции на экскурсию, а когда вернулась, сообщила, что в общении кандидат прост, обаятелен и понравился сотрудникам.
Это было важно — психологическая обстановка в коллективе, ежедневно выполняющем сложные манипуляции, от которых зависит человеческая жизнь, должна быть благоприятной.
Словом, Иващенко остался, и сегодня я собиралась расспросить о впечатлениях о его работе всех своих врачей.
Как по волшебству, первым, кого я увидела, толкнув дверь ординаторской, оказался именно психолог.
— Доброе утро, Иван Владимирович.
— Доброе утро, Аделина Эдуардовна, — чуть удивленно отозвался он. — А я думал, вы еще в отпуске.
— Видимо, уже нет. Ну, как вы тут, привыкаете?
— Вам кофе налить? — вместо ответа спросил Иващенко.
— Нет, спасибо, я не очень люблю кофе из кофемашины. Так вы не ответили, — напомнила я, усаживаясь за стол, где раньше всегда сидел Матвей.
— Мне здесь нравится, — коротко отрапортовал психолог. — Только, кажется, у вас не принято, чтобы психолог покидал свой кабинет.
— В каком смысле?
— Коллеги немного напрягаются, когда я в ординаторскую вхожу. Вы не подумайте только, что я жалуюсь.
— Ну, мы ведь не в песочнице, а я не строгий воспитатель. Возможно, коллеги просто еще не привыкли. Ваш предшественник прекрасно проводил время, свободное от пациентов, в ординаторской. Думаю, со временем все образуется. А как объем работы? Вас устраивает?
— Мне пока немного сложно, все-таки есть специфика, — оживился Иващенко. — Но это интересно. Попадаются сложные люди, я такое люблю. Знаете, как с головоломками — чем труднее задачка, тем интереснее ее решать и тем приятнее победа.
— Я бы не советовала вам относиться к людям как к шарадам.
— Нет, вы не поняли… — заспешил психолог, отставив кружку с кофе. — Я в том смысле…
— Да все я поняла, Иван Владимирович, не волнуйтесь так, — перебила я с улыбкой. — У меня еще будет время оценить методику вашей работы и ее результаты, раз уж отпуск мой закончился.
Наш диалог был прерван появившимся на пороге Васильковым.
Вячеслав Андреевич с ходу обнял меня, не смущаясь присутствием психолога, чмокнул в макушку:
— Отлично выглядите, Аделина Эдуардовна. Не смотрите так, молодой человек, — это относилось уже к Иващенко. — Мы с нашей начальницей знакомы буквально с ее младенчества.
— Ну, это вы преувеличиваете, — улыбнулась я. — А вот лет с двенадцати — точно.
— Все равно — возраст почти бессознательный. Как отпуск?
— Да какой тут отпуск, если меня почти сразу на работу выдернули? Только-только прилетела, думала немного в себя прийти после островов, а тут…
Васильков удивленно посмотрел на меня, сняв очки:
— Слышу новые нотки в голосе. Определенно, кого-то замужество сделало практически нормальной женщиной, а?
— А если без фамильярностей?
— Да разве ж это фамильярности? Удивился просто. Раньше вы таких фраз не произносили, дорогая Аделина Эдуардовна.
— Взрослею, — коротко объявила я, и по тону Васильков понял, что дальше продолжать не стоит. Он действительно хорошо знал меня лет с двенадцати, когда ухаживал за моей мамой. — Так какова все-таки причина моего внезапного возвращения на работу?
— Дело вот в чем, — усаживаясь за стол напротив меня, начал Васильков. — На днях мне позвонил знакомый и попросил устроить консультацию.
— И что — в таком простом вопросе вам понадобилась я?
— Погодите… — Васильков выразительно посмотрел в сторону отвернувшегося к окну психолога, и я поняла, что разговор не предназначен для третьего человека.
— Иван Владимирович, вы не могли бы оставить нас ненадолго? — попросила я, и психолог, кивнув, молча вышел. — Странный он какой-то, ты не находишь, дядя Слава?
— Нахожу. Но давай о психологе потом. Так вот. Знакомый мой попросил проконсультировать женщину. — Васильков выдержал паузу и, перейдя на «ты», как делал всегда, если мы оставались наедине, продолжил: — А тебя я вызвал потому, что речь идет о довольно кардинальных изменениях во внешности. То есть после всех вмешательств клиентка изменится практически до неузнаваемости, понимаешь? И мне кажется, что там есть какой-то криминал.
— С чего ты взял? — я подошла к окну, открыла его и вынула из пачки сигарету.
— Я, как водится, попросил фотографии. Там совершенно нормальная внешность, я бы даже сказал — женщина с изюминкой, красивая, ни единого изъяна, даже если с циркулем сидеть. Следовательно, изменения во внешности ей необходимы для чего-то другого.
— И ты решил не брать на себя такую ответственность, а переложить ее на мои плечи, да? — насмешливо спросила я, выпуская дым в окно.
— Я решил, что ты, как глава клиники, должна сама взглянуть и решить, берется клиника за такое или нет.
— Ты озвучил своему знакомому сумму, которую придется выложить за серию подобных операций?
— Конечно. Он, кажется, даже не удивился.
— Действительно, странно, — протянула я. — Но давай сделаем так. Пусть он привозит эту женщину завтра часам к десяти, я ее посмотрю, поговорю с ней, подключу психолога — кстати, и его заодно проверю в работе — и подумаю, стоит ли связываться.
— Хорошо, — кивнул Васильков. — Проконсультируешь и сможешь догулять отпуск.
— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не переваливаю свою работу на кого-то. И если решу взять эту пациентку, то оперировать и вести ее буду тоже сама.
— Нет, ничего в тебе замужество не изменило, — с какой-то почти отеческой улыбкой покачал головой Васильков. — Но так, наверное, и лучше.
— Поживем — увидим.
— Как, кстати, новоиспеченный супруг?
— Пока держится, — рассмеялась я.
— Не надумал к нам вернуться?
— Не хочет. Сказал — консультировать могу, но к столу больше не встану.
— Это жаль, хороший ведь хирург, талантливый.
— Я решила не вмешиваться и не настаивать. Пусть пока на кафедре посидит, надеюсь, ему там быстро надоест, и он еще передумает.
— Да, правильно, не дави на него. Матвей взрослый мужик, сам разберется. Но все-таки жаль, что он решил практику оставить, ему, как говорится, дано.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
