Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
Справа, на расстоянии футов десяти, тянулся трос, по которому вереница пустых кресел с исполненной достоинства меланхолией опустевшей карусели следовала вниз, к долине. Изредка кресло на спуске оказывалось занятым – чаще всего какой-нибудь дамой неопределенного возраста в мехах и неспортивной обуви. По наблюдению Тиббета, процесс напоминал езду на эскалаторе в лондонской подземке, когда, поднимаясь, ты на миг оказываешься лицом к лицу с тем, кто едет вниз, прежде чем неумолимый механизм унесет тебя дальше. Впрочем, если обратиться к окружающим видам, сходство исчезало. Вместо кричащей рекламы, которую лондонские транспортные компании размещают для развлечения пассажиров, здесь открывался вид на снежные просторы, горы и облака, на сосновые леса и розовые скалы, на туманные долины и освещенные солнцем пики. Наконец впереди, на открытой снежной площадке, окруженной деревьями, показалась маленькая будка-станция. Низенький худой мужчина с каштаново-коричневым лицом стоял, готовый подать Генри руку; он помог прибывшему неуклюже спрыгнуть с кресла за миг до того как оно, с лязгом обернувшись вокруг маховика, заскользило вниз.
Эмми безмятежно прибыла в следующем кресле, изящно покинула его, подошла к мужу и встала рядом.
– Ну вот мы и на месте, – сказала она. – Разве здесь не замечательно?
Далеко-далеко внизу виднелась Санта-Кьяра, напоминающая игрушечную деревеньку, выстроенную на полу детской комнаты: миниатюрные домики, разбросанные вокруг абрикосово-розовой церкви. Впереди, на склоне, где кончалась трасса подъемника, до следующей горной гряды раскинулось снежное поле, формой напоминающее неглубокое блюдце. А справа, за поворотом окаймленной сугробами тропы, располагалась гостиница «Белла Виста». Остальные гости уже направлялись туда, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы привлечь внимание друг друга ко все новым местным красотам. Генри и Эмми последовали за группой не спеша, держась за руки и пребывая в умиротворенном расположении духа.
Глава 3
Одна из обаятельных особенностей горной архитектуры – ее постоянство. Сильно выступающие карнизы крутых двускатных крыш, деревянные балконы и окна со ставнями веками отличали жилища, расположенные в горах выше определенного уровня, – просто потому, что все это функционально обеспечивает наибольший комфорт и безопасность для людей, живущих среди снегов. Вот и «Белла Виста» выглядела точно так же, как любое другое горное шале – с аккуратной мозаикой дров, уложенных в поленницу, прислоненную к одной стене, с балконом-верандой и светлыми деревянными ставнями с вырезанными в них окошками-сердечками.
В холле – со стенами и полами из навощенной сосны цвета меда – мужчина в светло-синем пиджаке, пухленький, как каплун, с редкими тронутыми сединой волосами, тщательно зачесанными, чтобы скрыть лысину, приветствовал гостей сочным голосом:
– Позвольте представиться… Россати, Альберто… добро пожаловать в «Белла Висту», meine Herrschaften[4]… о, рад снова видеть вас, полковник Бакфаст… господин Стейнз… не будете ли вы любезны расписаться в книге регистраций… вот здесь, bitteschoen[5]… ваши паспорта, пожалуйста.
Один за другим гости расписывались в книге регистраций, сдавали паспорта и получали ключи. К этому времени привезли багаж, доставленный наверх в одной из двух грузовых гондол, прицепленных к канатному подъемнику. Наконец все были устроены по номерам, и Генри с Эмми оказались одни в своей спальне. Как и во всем здании, стены здесь были светлого дерева, пол – без ковра, но теплый благодаря огромной пышущей жаром батарее под окном. На массивной резной кровати вместо шерстяных одеял лежали два огромных пуховых – белых, пышных, стеганых, толщиной не меньше фута, но легких как перышко. Обстановку довершали вместительный платяной шкаф, простой туалетный столик из ели, умывальник и два стула с прямыми спинками.
Из разговора с горничной по-итальянски удалось выяснить, что ванная комната здесь, конечно, имеется, но ванну можно принять только за 500 лир.
– Это больше пяти шиллингов, – возмутился Генри.
– В горах принять ванну всегда стоит страшно дорого, – непринужденно сообщила Эмми. – Я никогда не рассчитываю больше чем на один раз в неделю. Но в данный момент даже фунт не показался бы мне слишком высокой платой.
Они оба позволили себе роскошь принять ванну, переоделись во все чистое и в четверть восьмого были готовы к встрече с внешним миром и к аперитиву.
Бар представлял собой помещение, тянувшееся вдоль всего здания. Одна его стена полностью состояла из окон, выходивших на веранду. Снаружи было темно – луна еще не взошла, – лишь снег тускло поблескивал под чернильно-черным небом. Обстановка состояла из маленьких столиков, покрытых льняными скатертями в красно-белую клетку, молочно-белых деревянных стульев и длинной хромированной стойки с табуретами, обитыми темно-красной кожей. Кофемашина «Эспрессо» шипела и пыхтела на стойке, словно котел со змеями. Тиббеты влезли на табуреты, и смуглая улыбчивая девушка подала им кампари с содовой. Кроме них, в баре находился только один посетитель – мужчина, сидевший за столиком в дальнем углу и вертевший в руке бокал с томатным соком.
Едва заметным движением головы указав на незнакомца, Эмми шепнула:
– По-моему, он совсем не похож на лыжника.
Генри полуобернулся и увидел маленького человека лет за пятьдесят; все в нем было округлым – от толстых небольших пальцев, ласкавших ножку бокала, до коротких пухлых ступней, форму которых не могли скрыть замшевые туфли с острыми мысами. Лицо у мужчины было розовым, круглым и доброжелательным, за толстыми линзами очков моргали маленькие глазки.
Несколько минут спустя в бар вошел синьор Россати, хозяин. Быстрым шагом он направился к человеку, сидевшему в углу, и тихо заговорил с ним по-немецки. Мужчина приветливо кивнул, опорожнил бокал, и, продолжая оживленно беседовать, оба вышли из бара. Они пересекли холл, и Генри услышал, как щелкнул замок закрывшейся за ними двери служебного кабинета Россати. Голоса смолкли.
– Кажется, наш хозяин двуязычен, – заметила Эмми.
– В этих краях почти все двуязычны, – ответил Генри. – Мы ведь отъехали всего ничего от австрийской границы, и эта провинция до тысяча девятьсот девятнадцатого года была частью Австрии. Сейчас официальный язык здесь итальянский, но для значительной части населения немецкий остается гораздо более привычным – особенно в небольших селениях.
– Интересно, вызывает ли это недовольство у местных жителей – то, что их произвольно передали Италии?
– Официально – нет. Неофициально – да, разумеется. Но это не принято демонстрировать. Ничто не должно отрицательно влиять на приток туристов. – Генри повернулся к барменше. – Вы говорите по-английски – parla Inglese? – спросил он.
Та фыркнула, покачала головой и сказала – нет.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
