Книга Стойкость. Мой год в космосе - Скотт Келли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Мы втроем идем в другую комнату, разгороженную стеклом. За перегородкой сидят рядами наши близкие, руководители Российского космического агентства (Роскосмоса), верхушка НАСА и представители СМИ. По ощущениям это напоминает пресс-конференцию в НАСА, и тем не менее в этот момент я неизменно чувствую себя гориллой в зоопарке.
Я моментально выхватываю взглядом Амико, Марка и дочерей в первом ряду. Амико и девочки здесь уже несколько дней, а Марк только что прибыл. Все они улыбаются и машут мне. Не в первый раз я чувствую признательность к брату за то, что он рядом с ними. Будучи опытным астронавтом и зная меня, как никто, он лучше всех объяснит им, что происходит, и поддержит, если понадобится.
Амико счастливо улыбается и указывает на кулон, который я подарил ей перед отъездом из Хьюстона, – серебряную реплику эмблемы экспедиции «Год в космосе». У Саманты и Шарлотт тоже серебряные кулоны. Я привезу такие же, только из золота с сапфирами, и вручу всем троим, когда вернусь. Счастливая улыбка Амико искренна, но я так хорошо ее знаю, что замечаю усталость, и дело не только в смене часовых поясов. Амико второй раз вместе со мной переживает процесс подготовки к долгосрочному полету и знает, чего ждать. Она тоже работает в НАСА, в отделе по связям с общественностью, и лучше большинства спутниц жизни астронавтов осведомлена, с чем я столкнусь в полете. Иногда это будет ее поддерживать, но чаще – в том числе сегодня – ей было бы проще, знай она меньше.
Мы с Амико давно знакомы. Она работала в тесном сотрудничестве с моим братом и имеет много общих друзей с моей бывшей женой Лесли. В начале 2009 г. мы с Амико оба развелись, не зная о разводе друг друга, а много месяцев спустя несколько раз случайно пересеклись. По словам Амико, на одной из вечеринок ее впечатлило, что я, шутливо признав ее красоту, все-таки отказался завалиться в джакузи вместе с ней и другими гостями и отправился пораньше лечь спать, ведь завтра рано утром у меня намечалась тренировка. Через несколько недель я снова повстречал ее на вечеринке и на сей раз не отказался от джакузи в ее компании. Мы проговорили с ней весь вечер, но событий я не форсировал, что снова произвело на нее впечатление. Любой, кто видел Амико, знает, что мужчины одолевают ее вниманием, и я, видимо, выделялся тем, что проявил интерес к ее личности. Однако я не идиот и не забыл в тот вечер взять ее номер телефона.
Мне всегда было интересно, как люди находят свое дело в жизни, особенно если они в нем так же хороши, как Амико. Меня поразило, как она отличается от многих сотрудников пресс-службы НАСА, подчас склонных к консерватизму и неприятию перемен. Я спросил, как она нашла свою дорогу, и ее рассказ, пусть и весьма краткий, очень меня тронул. В 15 лет, взбунтовавшись против материнских побоев, она оказалась выброшенной на улицу, в 18 вышла замуж, а в 23, уже будучи матерью двоих детей, устроилась на работу в секретариат НАСА. С этого момента она билась за то, чтобы попасть в очень востребованную программу переподготовки персонала, в рамках которой агентство оплачивает многообещающим сотрудникам обучение в колледже. Пройдя отбор, Амико получала в каждом семестре максимальный балл, работая полный рабочий день с двумя маленькими сыновьями на руках, и получила диплом специалиста по коммуникациям с великолепным итоговым результатом и всеми наградами, доступными выпускнику. Я уже знал, какая она талантливая умница, но чем больше знакомился с историей ее жизни, тем больше ее уважал. Два ее сына, на тот момент старшеклассники, хорошо учились, а она продолжала свой путь к новым вершинам. Немногие справились бы с трудностями, выпавшими на ее долю, но ум, выдержка и самоотверженность позволили Амико построить жизнь, о которой она мечтала. Я сомневался, что она с готовностью откажется от этой жизни ради мужчины, хоть бы и астронавта во всем блеске обаяния.
Той осенью мы начали встречаться, и к октябрю 2010-го, когда я полетел в космос, наши отношения стали серьезными. То были моя первая долгосрочная экспедиция на Международную космическую станцию и ее первая миссия в качестве подруги, оставшейся на Земле, – серьезнейшая проверка на прочность для недавней связи. К нашему обоюдному удивлению, разлука лишь сблизила нас. Я мог положиться на нее как на своего партнера на Земле, и мы с удовольствием пользовались возможностью уделить друг другу внимание, около часа в день разговаривая по телефону. Я вернулся в полной уверенности, что мы созданы друг для друга. Знаю, что некоторые друзья удивляются, почему мы не поженились, ведь мы вместе уже пять с половиной лет, бо́льшую часть которых живем одной семьей. Я всегда готов помочь ее сыновьям, она – моим дочерям. Мы преданы друг другу, как любые супруги, но, поскольку оба не особенно привержены традициям и уже побывали в браке, не видим смысла проходить эту процедуру вновь. В СМИ Амико иногда называют моим «давним партнером», и нас обоих это устраивает.
Рядом с Амико сидит Саманта. Я удивился ее новому облику, когда она появилась на Байконуре с длинными кудрями, выкрашенными в черный цвет, с густо подведенными черным глазами, темно-красной губной помадой и в черном с головы до ног. После того как мы с ее матерью развелись, наши отношения с Самантой переживали нелегкие времена и до сих пор не безоблачны. Ей было 15, когда Лесли, вопреки моему желанию, увезла девочек из Хьюстона в Вирджиния-Бич, – особенно трудный возраст для подобных перипетий. Саманта винит меня в разводе и во многих проблемах, последовавших за ним. Сегодня, глядя на нее сквозь стекло, всматриваясь в ее голубые глаза, мерцающие под густой подводкой, я вспоминаю, как она выглядела в 1994-м, когда я впервые ее увидел в родильной палате госпиталя на базе ВМС «Патаксент-Ривер», где служил летчиком-испытателем. У Лесли были долгие тяжелые роды, и, чтобы Саманта наконец появилась на свет, пришлось экстренно делать кесарево сечение. Впервые заглянув в ее крохотное розовое личико – один глаз прищурен, другой открыт, – я испытал неодолимую потребность ее защитить. Сейчас она взрослая, но я чувствую то же самое.
Шарлотт родилась, когда Саманте почти исполнилось девять, при такой разнице в возрасте им легко ладить. Саманте явно нравится, что рядом обожающая ее союзница, а Шарлотт имеет возможность отправиться в любое место, куда старшая сестра захочет ее взять, – включая Байконур. Ее появление на свет было еще более трудным, я находился рядом в операционной и до сих пор помню, как врач выкрикивает экстренный код, обозначающий угрозу гибели матери и ребенка. Когда Шарлотт, наконец, вызволили, она была безжизненной и ни на что не реагировала. Никогда не забуду крохотную серую безвольную ручонку, показавшуюся из хирургического разреза. Врачи предупредили, что у нее может быть церебральный паралич, но она выросла здоровой, яркой, сильной и великодушной. Я знаю, что сегодня она должна испытывать бурю эмоций, но она выглядит счастливой и спокойной, сидя рядом с сестрой, отводя от лица светло-каштановую челку и улыбаясь мне. Я благодарен Амико за то, что мои дочери могут на нее опереться и под ее руководством пройти все испытания этой недели.
Я замечаю Спэнки – Майка Финка, друга и коллегу по отряду подготовки астронавтов, отвечавшего за содействие моей семье, пока я находился в карантине. Между полетами астронавты выполняют различные задания на Земле, и Спэнки, который сам летал на МКС и, вероятно, полетит снова, старательно заботился о моих близких: отвечал на вопросы, выполнял просьбы, при любой возможности сообщал об их желаниях НАСА. Спэнки во второй раз оказывает мне эту услугу.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Стойкость. Мой год в космосе - Скотт Келли», после закрытия браузера.