Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Все это время Найлом владела гневливая досада; он по-прежнему клял себя за неосмотрительность. Когда было покончено с последним коконом, Фелим подытожил:
– Кулонов больше нет.
Симеон высказал вслух то, что было на уме у Найла:
– Значит, в живых у нас остается одна только девушка. Надо беречь ее как зеницу ока.
– А еще лучше сделать как-нибудь так, чтобы она очнулась.
– Как насчет гадючьей сыворотки? – поинтересовался Фелим.
Симеон подумал.
– Слушай, а ведь может, и получится. Во всяком случае стоит попробовать.
– Что еще за сыворотка? – переспросил Найл.
– Противоядие от яда рогатой болотной гадюки. Я ее создавал, вводя яд под кожу лошади, пока у той не выработался иммунитет. Это однажды спасло мою жену в Великой Дельте. Яд болотной гадюки действует примерно так же, как и паучий яд – от небольшой дозы наступает паралич, от большой – смерть.
– А мы ее тем самым не убьем?
– Да ну, что ты. Яд в сыворотке уже нейтрализован. Если на то пошло, мы могли бы ее вначале опробовать на одной из этих спящих красавиц. – Он повернулся к Фелиму. – Помоги-ка мне подыскать кого-нибудь с хорошим, стойким пульсом.
Фелим пощупал запястье девушки, лежащей по соседству.
– Может, эту?
Симеон взял другое ее запястье, деловито кивнул. Затем приподнял ей веко и тихонько коснулся кончиком пальца глазного яблока. Найлу показалось, что второй глаз, под закрытым веком тоже слегка шевельнулся.
Из деревянного ящичка-аптечки Симеон вынул предмет, в котором Найл узнал шприц. Шприц он видел впервые, но урок истории в Белой башне открыл ему их существование. Симеон догадался, о чем он думает.
– Я тоже никогда ими не пользовался. – Он протянул шприц Найлу, чтобы тот получше рассмотрел. – Красота, правда? Всего один такой мог бы спасти моему отцу жизнь. А теперь их у нас под сотню штук.
– Двенадцать дюжин, – послышался голос. В дверь вошел паренек лет четырнадцати. Волосы у него были коротко подстрижены, в остальном же – вылитый Фелим.
– Что, нашел еще? Молодчина. – Симеон положил руку пареньку на плечо. – Это мой племянник Бойд, юный гений механики, разбирается лучше всех в семье.
– А угадай, что я еще нашел? – живо спросил Бойд. – Электрический генератор! Здорово, правда? Фелим смешливо фыркнул.
– Может, было бы здорово, если б нам от этого электричества имелась какая-то польза.
– Польза? – в голосе паренька чувствовалась уязвленность. – Что значит, «польза»?
– Ну скажи, на кой он тут ляд, – усмехнулся Фелим.
– Ну, для начала, осветил бы эту комнату; это уже кое-что. Генератор-то аварийный. У тебя что, в голове совсем уж темный лес? – было видно, что братья при случае не прочь поддеть друг друга.
– Не обращай внимания, – сказал Симеон пареньку, – Я думаю, это прекрасная находка. А что там еще у тебя?
Бойд держал гибкую металлическую ленту бледно-золотистого цвета.
– Точно не знаю. Наверное, или бипартитный энцефалоскоп, или аппарат Галлстранда. Я думал, может, ты знаешь.
Фелим взял ленту у брата.
– По мне, так это просто надо напяливать на голову.
Действительно, лента была вроде той, которую носит Мерлью, чтобы держалась прическа. Вместе с тем было что-то чарующее в ее золотистом поблескивании и изяществе этой металлической полоски.
– Пошел бы да поискал название в Большой медицинской энциклопедии, – подал идею Симеон. – Ты уже закончил распаковывать?
– Куда там! Там еще целая груда.
– Тогда иди и доканчивай. Мы скоро подойдем.
– Ты не хочешь за компанию? – спросил Бойд, впервые поворачиваясь к Найлу.
– Нет, он остается с нами, – решительно сказал Симеон. – Иди, заканчивай с разгрузкой.
Бойд, покосившись на Найла, скорчил кислую мину. Когда он уносился по коридору, Фелим с шутливой сокрушенностью сказал:
– Головушка у моего братика светлейшая, но докучать любит ужасно.
Паренек вообще-то сразу пришелся Найлу по душе; глаза у того светились разумом.
Симеон уже осматривал предплечье девушки.
– Давай гадючью сыворотку.
Фелим подал стеклянный флакончик, наполненный желтоватой жидкостью. А когда Симеон уже наполнил шприц, Найл вдруг испытал нехорошее предчувствие.
– Может, для начала попробуем дозу поменьше? Симеон пожал плечами.
– Ничего страшного быть не должно. А, в общем, ты прав, ни к чему понапрасну изводить сыворотку. – Он утопил плунжер, и часть жидкости стекла обратно во флакончик.
Найл посмотрел сверху на лицо спящей девушки. Хорошенькая, темноволосый подросток со смугловатой кожей и полными губами. Было что-то на редкость привлекательное в ее безмятежности. Почти сам того не сознавая, Найл своим сознанием проник через лицо в ее спящий мозг. Это было равносильно погружению в море забвения, полное отсутствие бытия. Хотя через призму бесчувственности Найл продолжал сознавать свое собственное гело, стоящее сейчас у изголовья и смотрящее сверху вниз. Но свою сущность он сознавал не как всегда, а словно сталвдругноворожденным, бездумно глазеющим на мир.
Одновременно с тем потусторонность смутно освещалась вспышками наличия жизни, напомгнающими слабый проблеск рассвета на горизонте. Это было спящее сознание девушки, смутное сознавание собственного тела и комнаты, в которой она лежит. Это зыбкое, едва уловимое чувство жизни стало сразу же более отчетливым, стоило Симеону ввести ей в вену иглу и утопить поршень шприца.
– Ты понимаешь, – сказал Симеон, – что эта вот штуковина пускается в ход впервые за тысячу лет?
От его голоса Найл чуть вздрогнул и пришел в себя. Было отрадно воссоединиться с собственюй сущностью и вновь осознать, что он – Найл, а не безымянный бесплотный фрагмент.
Втроем они молча смотрели на лицо лежащей девушки, на то, как поднимаются и опадают холмики ее грудей. Примерно через минуту ее дыхание участилось, и на щеках пятнами проступил румянец.
– Действует, – коротко сказал Фелим. Симеон покачал головой.
– Не спеши с выводами.
Когда он это сказал, Найл еще раз вошел в ум девушки. Едва это сделав, он понял: что-то не так. Сразу стало как-то неуютно, душно, вены будто жгло. Волна горячки настолько выбивала из равновесия, что Найл поспешил выйти.
Девушка теперь дышала часто, как в лихорадке, и лицо Симеона постепенно приобретало озабоченное выражение. Фелим, протянув руку, осторожно поднял ей веко. Открылся мечущийся по глазу зрачок; впечатление неприятное, будто смотришь на затравленное животное. Симеон, подержав запястье девушки, качнул головой.
– Ты был прав. Слава Богу, я не дал ей дозу покрупнее.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
