Очаровательной оказалась не только гостиная, но и находившаяся там дама.
Она была явно изумлена, увидев его после того, как лакей доложил о нем. Но маркизу понравилась манера, с какой она приветствовала его спокойным и сдержанным голосом, а также и ее внешность, В черном платье, подчеркивавшем и оттенявшем белизну ее кожи, золото волос и голубизну глаз, леди Чесни была чрезвычайно обворожительна и соблазнительна.
Она предложила ему напитков и фруктов, и, усаживаясь напротив нее, он сказал:
— Я только что узнал от вашего конюха о кончине вашего мужа. Сожалею, что не прислал вам своих соболезнований и не выразил своего сочувствия, поэтому делаю это сейчас.
— Я благодарю вас, милорд, — ответила леди Чесни. — Мой муж был болен уже несколько лет, и мы поселились здесь по совету врачей, потому что свежий воздух и сельский покой должны были оказать на него благотворное действие.
Она замолчала, а затем, сдерживая рыдания, сказала:
— К сожалению, они… ошибались.
Так началось их знакомство, которое быстро переросло в дружбу, а затем — и в любовь.
Маркиз покидал усадьбу под впечатлением ее голубых глаз, глядевших на него трогательно, с любопытством и с явным восхищением.
Он возвратился на следующий день, поскольку считал, что раз не послал венка на похороны, то должен по крайней мере привезти вдове экзотических фруктов и цветы из своих теплиц.
Она выразила благодарность и сказала, что ей было бы интересно увидеть его особняк Элвин, о котором она столько слышала.
Маркиз выразил желание быть ее гидом по своей усадьбе. Он был вознагражден ее восторгом от дома и сокровищ, собранных здесь его предками, а также от тех нововведений, которыми он сам украсил особняк.
Лишь спустя полгода маркиз стал тем, кем желал быть уже через неделю после знакомства с нею, — любовником Сары Чесни.
Чтобы добиться своего, ему потребовалось все его красноречие и вся изобретательность. Но не потому, что она не любила его.
Леди Чесни говорила, что полюбила его с первого взгляда и что он настолько овладел ее сердцем, что оно уже не принадлежало ей.
Однако она беспокоилась о том, чтобы на их отношения не легла тень скандала, который, как она говорила, мог бы пагубно отразиться на их любви.
Она так убедительно ему объясняла, что маркиз согласился с ее разумными доводами.
— Вы так обаятельны и так великолепны, милорд, — говорила она, — что для каждой женщины, с которой вы встречаетесь, естественно влюбиться в вас. В обществе такие строгие нравы, и никто не поверит, что какая-либо женщина может устоять перед вашим магическим обаянием.
— Вы преувеличиваете, — сказал с улыбкой маркиз, польщенный ее словами.
— Вы понимаете, — продолжала Сара мягким, ласкающим голосом, — что я не могу нарушить верность памяти моего дорогого Роберта и позволить, чтобы вскоре после его смерти вокруг моего имени ходили скандальные слухи. Вы тем временем можете вернуться в Лондон и забыть обо мне, а я должна жить в этом маленьком мире, в котором люди сплетничают просто потому, что им нечем больше заняться.
— Неужели вы действительно думаете, что я мог бы забыть вас? — спросил маркиз.
— Я надеюсь, что этого не случится, — отвечала Сара. — Но вы занимаете столь важное положение и пользуетесь таким влиянием в светском мире, а я всего лишь обычная женщина, которая боготворит вас, поскольку вы принесли мне такое невероятное счастье.
— Вы знаете, что счастье — это то, что я хочу принести вам, — сказал маркиз, — и я хочу показать вам, насколько сильно я люблю вас. Но, как вы сами говорите, это невозможно здесь, в усадьбе, где ваши слуги могут отнестись к нам с подозрением.
— Они так добры ко мне, — сказала Сара. — Они заботятся обо мне и балуют меня. Но они были бы глубоко шокированы, если бы подумали, что вы не просто добрый друг, стремящийся развлечь меня в одиночестве.
Положение казалось безнадежным, пока Сару не пригласили к себе ее друзья, жившие в отдаленной части графства, с которыми маркиз был немного знаком.
Хотя это и было нелегко, но благодаря его упорству, удалось каким-то образом добиться приглашения туда.
Они сделали вид, что раньше друг с другом не встречались. К счастью, в доме собралось много гостей, и их спальни были расположены совсем рядом.
Маркиз добился наконец любви от женщины, к которой стремился полгода, и получил такое наслаждение, какое доставляет победа после долгой напряженной битвы.
Он поверил в то, что влюблен в Сару так, как никогда еще не влюблялся.
Единственная трудность состояла в том, чтобы продолжать их любовные тайные встречи, которые, как думал маркиз, были для нее так же незабываемы, как и для него.
Прошел еще один месяц разочарования, когда, несмотря на его мольбы, Сара ему отказывала, заставляя его считать себя грубым, бесчувственным человеком, предлагающим то, что может разрушить ее репутацию.
— Если я не могу приходить в твой дом, а ты — в мой, — спрашивал он, — что нам тогда делать?
Со слезами на глазах она говорила тихим прерывающимся голосом:
— О, Бойден, я так отчаянно люблю тебя! Но…
«Всегда это „но“, — думал раздраженно маркиз.
Неожиданно его осенило, что решение их проблемы просто и очевидно. Он женится на Саре!
Маркиз всегда знал, что рано или поздно должен жениться и произвести на свет наследника. Однако с этим, казалось, можно не спешить, по крайней мере до того, как ему исполнится тридцать лет, то есть через год.
Более того, ему нравилась холостяцкая жизнь, и он видел многих своих друзей, несчастных в браке, у которых супруги казались столь желанными, но до того момента, пока они не стали носить имя мужа и не заняли место во главе его стола.
— Женитьба — это ад, Элвингтон! — сказал ему лорд Уикэм после трех месяцев супружества.
— Но Шарлотта так прекрасна, — заметил маркиз.
— Я тоже так думал до того, как стал видеть ее по утрам, раздраженной и обидчивой, а по вечерам — уставшей. И скажу тебе еще кое-что, — продолжал лорд Уикэм, — в жене важна не внешность, а ее ум.
Он задумчиво поджал губы и затем продолжил:
— Можешь представить, что это такое — суметь догадаться, что скажет женщина еще до того, как она откроет рот, причем в течение целых суток?
Маркиз не отвечал, и его друг сказал с горечью:
— Ты единственный из нашего круга, у кого хватило ума оставаться холостяком. Жена Джорджа принимает опий, а Чарльз женился на сущей ведьме!
— У меня нет ни малейшего желания оказаться стреноженным! — твердо сказал маркиз не столько другу, сколько себе самому.
Тем не менее, думал он, Сара — совершенно другая, она во всех отношениях идеальная, в ней есть все, что хотелось бы мужчине видеть в своей жене, поэтому он не станет рисковать, чтобы потерять ее.
