– За твой счет, – одобрительно подняла Мелиса кружку, словно произнося тост, и рассмеялась. Ей было приятно, что старый друг всегда был готов поддержать её выпивкой. – Но монитор все же обнови. Эти скоро и поддерживать перестанут. Как будешь заряжать?
Джин улыбнулся и пожал плечами. Он был рад видеть Мелису в хорошем расположении духа. Вернувшись из Межзвездного Гарнизона около полугода назад, он старался наверстать все те упущенные три года, проведенные без своих друзей. Особенно без Мелисы, с которой его связывали столько событий за прошедшие девять лет, начавшихся с сорвавшихся третьих выборов канцлера.
Джин был смешанных кровей. Будучи наполовину из сектора Мираж и наполовину с сектора Гердия, он имел слегка отличающуюся от стандартного миражийца внешность, за что часто получал подозрительные взгляды: его принимали за шпиона, иммигранта, а иногда и за бежавшего преступника. Спасало его то, что Джеминта Ли родился на Мираже и потому превосходно говорил на новом северном диалекте, прижившемся здесь после Заселения.
– Слышал новости? Канцлер наконец-то решил что-то делать с Песочной Язвой. Наверное, из родственников кто-то подцепил, – скривилась Мелиса в ухмылке.
– Да, сегодня по всем каналам вещали, – кивнул Джин. – Говорят, даже волонтерам будут платить при разработке кода на совместимость.
– Вот как? – заинтересованно воскликнула девушка и еще раз посмотрела на закладку своего монитора с юанями. – Мне бы не помешали деньги. Можно попробовать.
– Вот и я думаю, почему бы и нет. Говорят, будет большой конкурс, но у тебя с этим проблемы вряд ли будут, ты же хэйкэ. – Он кивнул на имплант, использовав старое слово северного диалекта для обозначения хакера. – Разбираешься в этих штуках.
– Думаю, твои пропитые мозги им тоже могут пригодиться, – попыталась приободрить Мелиса своего друга. – Компаний много, вдруг повезет.
– Верно, – потер Джин виски и осушил залпом новую кружку. – Давай допивай уже, у меня от этой «тихой» музыки голова болит.
– Думаю, не от музыки, – улыбнулась Мелиса, покосившись на пойло, и сделала большой глоток из своего стакана.
* * *
Январь, сектор Гердия, система Гиперон, Сенат Рима.
Шепот нарастал. Сто человек сидели огромным полукругом в небольших ложах на разной высоте. Зал был полупустой, а потому и некоторые ложи также были пустующими. Лишь изредка Сенат собирался полностью, все триста представителей. Под каждой выпуклой ложей располагался небольшой экран, отображающий принадлежность ложи к определенному классу и системе сектора Гердия. Условно разделенные по системам на три части, в зале, аккурат посередине, сидели представители от системы Гиперон, справа располагалась система Мобиус и с другого края система Морбул. Те, кто по каким-то причинам не мог лично доехать в систему Гиперон, чтобы поучаствовать в собрании Сената, могли подключить свою голограмму, чтобы участвовать дистанционно. В Сенате собирались представители трех классов: Отрекшиеся, Горожане и Торговцы. Каждый из классов мог обсуждать и голосовать только за свою часть сферы. Поэтому каждый регион, город, система и колония старались набрать по три представителя от трех разных классов, чтобы получить максимальное количество возможных голосов. Считалось, что только Патриции, чьи предки первыми отреклись от Старой Земли и участвовали в первых челноках Заселения и не подпали под соблазн технологий имплантов, могли объективно принимать решения о внешней и внутренней политике торговли. Горожане имели право обсуждать исключительно внутреннюю политику сектора, тогда как класс Торговцев вовлекался только в дела о торговле и обмене внутри сектора и между секторами.
В секторе Гердия все решало наличие и отсутствие имплантов. Будь то человек, тервинн или хеллени, никто не мог пробиться выше класса ремесленника, если он имел любую модификацию, и не мог получить звание выше магистрата в административной иерархии сектора, что сильно ограничивало возможности развития культуры имплантов.
С чистыми, теми, кто по каким-то причинам не успел, не захотел и не поставил себе имплант в тело, была совершенно другая история. Им была доступна вся социальная и административная лестница, их уважали во всех системах сектора и относились с почтением. Только чистый из класса Отрекшихся мог стать Консулом сектора Гердия.
Она чинно вошла в огромные ворота здания Сената. Каблуки звонко цокали по белому мраморному полу, разнося звук за высокие стеклянные колонны, в центре которых были голографические изображения выдающихся людей Старой Земли. В центре зала располагалось каменное изображение знака сектора Гердия: пять лучей, направленных вниз из верхней точки круга, где на каждом из лучей располагались пять окружностей – по две на крайних лучах и одна на центральном. Статую огибали две здоровенные лестницы, смыкающиеся на небольшом балкончике чуть выше. Поднявшись на второй этаж, Элиза Ромуа оказалась на внешнем круге зала сената. Отсюда по периметру располагалось множество лож для представителей сектора. Ромуа остановилась у центральной, расположенной напротив балкончика внешнего зала. Приложив руку к сенсору отпечатков, она вошла в небольшое помещение, располагающееся перед представительской ложей.
«Ты сильная», – посмотрела она на себя в зеркало, поправляя белые одежды и прическу. Медленно вдохнув, она открыла двери в ложу и вошла в зал. Её встретила нарастающая тишина. Шепот успокаивался: увидев прибытие Консула, представители в ложах стали утихать и рассаживаться по своим местам.
– Консул, – вежливо поклонился человек в очках, ожидавший Элизу в ложе.
– Сенатор Талон, – кивнула Ромуа в ответ и заняла место в кресле, расположенном перед небольшим экраном. Надев себе на ухо волновой декодер для усиления слышимости, она настроила частоту вещания и прочистила горло.
– Все получится, – тихо сказал рядом Талон, усаживаясь поудобнее в своё кресло и настраивая изображение. – Ты на главном экране. – Он нажал кнопку, и лицо Ромуа появилось на огромном экране над её ложей, а также отобразилось небольшим голографическим изображением у всех на панелях управления.
– Я приветствую всех, кто собрался сегодня в Сенате. Сегодня нам предстоит обсудить вопросы внешней политики. Наш сектор процветает и растет, и я рада видеть, что системы Морбул и Мобиус принимают активное участие в развитии дальних регионов сектора. – Ромуа обвела взглядом всех присутствующих. – Следуя опыту наших предков, мы понимаем, что каждой цивилизации нужно развитие, распространение идей, новые последователи и ресурсы. Система Мираж, – Ромуа вывела на главный экран весь соседний сектор и подсветила в нем указанную систему, – медленно разваливается от Песочной Язвы. Конфликт между чистыми и техами растет и может дорасти до гражданской войны.
– Какое нам дело до другого сектора? – выкрикнул кто-то из зала.
– У нас и так полно внутренних проблем, – начал один из сенаторов системы Морбул. – Связь между планетами Сигма-1 и Сигма-2 так и не была восстановлена. Никто не знает, что происходит в добывающей системе!
