Книга Драконья сага. Трёхлунная ночь - Туи Сазерленд

Предложи Солнышко такое друзьям, они бы и внимания не обратили, хотя от Глина или Цунами приняли бы ту же идею с восторгом. И уж точно не позволили бы ей пойти самой – это же опасно, нельзя рисковать жизнью! Для такого дела нужен опытный боец, владеющий искусством маскировки, но никак не глупенькая жизнерадостная коротышка. Зато сейчас никто ничего не скажет – она одна и сделает всё сама!

Уже совсем рассвело, когда она решилась покинуть своё убежище и стала подбираться поближе к спящим, перелетая по возможности скрытно с дерева на дерево. На болотных прогалинах между рощицами её чешуя опасно вспыхивала золотом, но в конце концов Солнышко оказалась на ветке совсем близко к ночным, и никто из них не проснулся.

По словам Звездокрыла, ночные в крепости никогда не выставляли на ночь часовых, не ожидая на своём уединённом острове незваных гостей. Вот и этим не пришло в голову дежурить по очереди. Солнышко тихонько фыркнула, усмехаясь. Небось уверены, что никто не осмелится подкрасться к несравненным всемогущим хозяевам ночи!

Зубаста мирно посапывала в объятиях Крылана, сплетясь с ним хвостом и положив голову на могучее плечо. Даже удивительно, как душераздирающий храп, от которого тряслись деревья, не мешал драконихе спать.

Следопыт лежал ближе к речному берегу, свернувшись тугим калачиком и закутавшись в крылья. В дневном свете был заметен не только переломанный хвост, но и болезненно тусклая чешуя. Впрочем, даже верзила Крылан, несмотря на силу, отличался нездоровой худобой, а храп его скрежетал и хлюпал, будто глотку кто-то исцарапал изнутри.

Приглядевшись к Следопыту, Солнышко различила чёрный блеск вулканического стекла под крылом, прижатым к боку.

Как же забрать зеркало незаметно?

Она с опаской глянула на остальных спящих, затем осторожно соскользнула с ветки и бесшумно спустилась по стволу на заросшую травой полянку. Речной поток – скорее ручей, чем река, – негромко бурлил по серым камням, лапы утопали в зарослях болотной травы с мелкими пурпурными соцветиями.

Вблизи спящий выглядел ещё несчастнее. Приоткрыв пасть, он судорожно сжимал когти и что-то еле слышно бормотал, скрипя щербатыми зубами и подёргивая чёрным раздвоенным языком. Наклонившись, Солнышко поняла, что он весь дрожит.

Наверное, привык к жару вулкана, подумала она, а здесь мёрзнет, даже на окраине тропических джунглей. А может, просто больной?

Было немного странно наблюдать так близко чужого дракона. Первые шесть лет своей жизни Солнышко знала всего семерых: Глина, Цунами, Звездокрыла, Ореолу и троих воспитателей, двое из которых уже погибли. Конечно, драконят они не слишком любили, но всё же хоть как-то заменяли родителей, и их было жаль. Другие драконята нисколько не скучали по воспитателям и даже, наверное, не жалели о смерти Бархана и Кречет, но Солнышко втайне переживала и даже, бывало, тихонько плакала по ночам, когда была уверена, что Глин и остальные спят и не слышат.

Она потянулась к зеркалу, но тут же отдёрнула лапу и замерла, когда Следопыт пошевелился и что-то пробормотал.

Не зря ли она всё это затеяла? Если поймают, будет намного хуже.

С другой стороны, если забрать зеркало, ночные лишатся важного преимущества. Им придётся лететь вслепую, понятия не имея, что планирует Ореола и примет ли их Огонь с распростёртыми крыльями. Не говоря уже о том, что зеркало можно использовать для себя.

Солнышко снова потянулась к зеркалу и вдруг задумалась, глядя, как по чешуе Следопыта волнами пробегает дрожь. Похоже не на холод, а на кошмарные сны. Интересно, что он сейчас видит – страшное извержение вулкана? Или переживает заново свои кровавые дела? Поколебавшись, она развернула своё маленькое крыло и прикрыла, насколько смогла, спину ночного, стараясь не касаться, но обогревая теплом своей чешуи.

Спящий испустил долгий трепетный вздох, дрожь его утихла. Челюсти и шея расслабились, крылья слегка обвисли. Даже закрытые глаза словно бы разгладились, он перестал бормотать и погрузился в глубокий спокойный сон.

Торопиться Солнышко не стала, ей было жаль больного и несчастного дракона, хотя он жалости и не заслуживал. Она невольно спрашивала себя, какой выросла бы сама на мрачном и зловещем острове ночных – вечно голодной, злой, отчаявшейся?

Наконец потянулась к зеркалу… и снова застыла на месте.

– Пожалуйста! – вдруг произнёс ночной, не открывая глаз. На другой стороне поляны Зубаста пошевелилась и откашлялась. – Мамочка, пожалуйста, не заставляй меня, это же гадость! – продолжал он уже тише.

Ощутив укол сочувствия, Солнышко раздражённо обвилась хвостом. Перед ней враг, который задумал зло и уже немало его совершил! Тем не менее она невольно представляла себя в его чешуе.

Она осторожно вытащила зеркало из-под крыла ночного. Тонкая обсидиановая пластина, острая по краям, холодила лапы, будто осколок льда. В тёмной блестящей поверхности можно было видеть своё искажённое отражение.