Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Барбаре Ло Фишер было 34 года, когда она посмотрела повтор “Прививочной рулетки” на другой день после премьеры. У Барбары был четырехлетний сын Кристиан. Она вспоминала, что произошло ночью после того, как ему сделали четвертый укол АКДС: “Через несколько часов после того, как мы вернулись домой, я вдруг поняла, что дома очень тихо, и пошла наверх посмотреть, как там Крис. Я вошла в его комнату и обнаружила, что он сидит в кресле-качалке и смотрит прямо перед собой, как будто не видит, что я стою на пороге. Лицо у него было совсем белое, губы слегка посинели. Когда я окликнула его, веки у него задрожали, глаза закатились, а голова свесилась на плечо. Как будто он внезапно заснул, сидя в кресле. Когда я подхватила его и отнесла в постель, он обмяк у меня на руках мертвым грузом. В последующие дни и недели Крис словно деградировал. Он забыл буквы и цифры, не узнавал игральные карты, которые раньше так хорошо выучил. Он не мог сосредоточиться больше чем на несколько секунд. Мой малыш, такой спокойный и веселый, совсем перестал улыбаться”[44]. Фишер позвонила на WRC-TV, и ей сообщили координаты Кэти Уильямс. Она поехала к Кэти домой – и в 1982 году они основали организацию, которая просуществовала тридцать лет. Они назвали себя “Недовольные родители вместе” (Dissatisfied Parents Together; аббревиатура DPT совпадает с английским сокращенным названием вакцины АКДС).
Через несколько лет после того, как Кэти Уильямс, Джефф Шварц и Барбара Ло Фишер основали организацию “Недовольные родители вместе”, Фишер стала ее президентом. Она хорошо подходила на роль публичной фигуры, выступающей от имени организации, поскольку получила ученую степень по английской филологии в Университете штата Мэриленд, была редактором в нью-йоркской компании страхования жизни и координировала работу со СМИ в туристическом совете города Александрия в штате Виргиния.
Барбара Ло Фишер была полна праведного гнева и не считала нужным его сдерживать. Для нее было попросту невыносимо, что родителей заставляют прививать детей – заставляет правительство, которое лицензирует, рекомендует и навязывает вакцины; официальные врачи, которые все проворонили и, хуже того, не считают нужным вмешиваться; фармацевтические компании, не слишком заинтересованные в том, чтобы вакцины стали безопаснее. Гнев Барбары Ло Фишер, направленный на официальную медицину, из-за которой она сделала сыну прививку, не угасал с годами. К началу девяностых организация “Недовольные родители вместе” сменила название и стала Национальным центром информации о прививках (National Vaccine Information Center), самой влиятельной антипрививочной организацией в США. В последующие три десятилетия Фишер пускала энергию своего неутолимого гнева на то, чтобы убедить целое поколение американских родителей: прививки гораздо опаснее, чем они думали.
Рис. 2. Паула Хокинс, сенатор-республиканец из Флориды, провела слушания в Конгрессе для оценки поражений мозга, которые может вызвать вакцина от коклюша. (Courtesy of Paul Hosefros/New York Times.)/)
Седьмого мая 1982 года сенатор Паула Хокинс, республиканка из Флориды, организовала слушания в Комитете по труду и человеческим ресурсам Сената США. После показа “Прививочной рулетки” прошло всего 18 дней. То, что Хокинс смогла так быстро созвать слушания, объяснялось стечением обстоятельств. Лея Томпсон заинтересовалась вакциной от коклюша после того, как с ней связались родители Тони и Лео Ресинити, подростков из Нью-Йорка, у которых были необратимые поражения мозга. Оказывается, Ресинити были родственниками Дэна Майки, конгрессмена-республиканца из Флориды. Двадцать восьмого апреля 1982 года, за девять дней до слушаний, организованных Хокинс, Кэти Уильямс, Джефф Шварц, Барбара Ло Фишер и еще несколько родителей встретились в вашингтонском кабинете Дэна Майки, чтобы обсудить дальнейшую стратегию. Брат Дэна Джон работал в команде Паулы Хокинс[45].
Хокинс открыла слушания заявлением: “Прививочную программу атаковали на новом фронте – возник страх неблагоприятных побочных эффектов иммунизации. Чтобы противодействовать этому страху, добиться высокого уровня иммунизации и сохранить его, необходимо в полной мере наладить коммуникацию с общественностью и медицинское просвещение. Общество имеет право получать полную информацию о прививках – даже в тех областях, где еще нет научной и медицинской определенности”. Затем Хокинс предсказала развитие событий – и ее зловещий прогноз сбылся до мельчайших подробностей. “Будет настоящей трагедией, если попытки искоренить или взять под контроль заразные болезни встретят сопротивление из-за того, что доверие общества окажется подорвано и напуганное население начнет противостоять вакцинации и отказываться от нее. Мы также не можем допустить возвращения эпидемий тяжелых детских болезней только потому, что апатичная, расслабленная публика, у которой очень короткая память, забыла, что такое ‘железные легкие’[46]”[47].
Среди первых родителей, дававших показания на слушаниях, была Кэти Уильямс. От имени организации “Недовольные родители вместе” она выдвинула целый список вопросов. “Номер один. Хотя проделано несколько исследований, почему правительственная программа исследований побочных эффектов вакцин такая ограниченная? Номер два. Почему не разработали более безопасную вакцину? Номер три. Почему не выявляют детей, находящихся в группе риска? Номер четыре. Почему врачей не обязали докладывать о побочных эффектах в какое-то центральное агентство по сбору информации? Номер пять. Почему врачей и родителей так плохо информируют о возможной реакции на вакцину от коклюша? Номер шесть. Вправе ли штаты законодательно требовать, чтобы все дети, которые ходят в школу, были привиты нынешней вакциной от коклюша? Номер семь. Не нужно ли запустить программу компенсации для детей, которые стали инвалидами или умственно отсталыми после вакцинирования от коклюша?”[48].
Примечательно, что почти все требования Кэти Уильямс были удовлетворены в течение ближайших нескольких лет.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
