Прежде всего, я хочу увидеть вещи другими глазами.
«Вместо своих ложных мыслей и образов о мире и о себе я хочу увидеть правду, добрые и реальные вещи, которые наполнены любовью.
Прощение освобождает мое сознание от ложных мыслей, помогая мне „увидеть“. Прощение помогает избавиться от созданного мной самой образа себя и своего эго» (из рабочей тетради «Курса чудес»[1], урок 28).
История прощения от Иянлы Ванзант
Очень часто люди замечают, а затем с легкостью осуждают неподобающее поведение и поступки других людей. Намного сложнее и намного важнее увидеть и понять, как твои собственные не самые хорошие поступки в прошлом привлекли определенных людей, определенные ситуации и события в твое настоящее. Если ты действительно готова это признать и действительно готова исцелиться, придет день, когда ты поймешь, что прощение — это единственный возможный путь назад, к невинности и чистоте. Это очень тяжелый урок, который мне посчастливилось выучить.
Мне понадобилось четыре года, чтобы достичь пика своего кризиса, и всего лишь две минуты, чтобы упасть на колени. Долгое время мне казалось, что отец моей внучки презирал и ненавидел меня. Честно говоря, мне не просто казалось — я это знала. Но мне было все равно. Все, о чем я думала, — это моя внучка, моя малышка, дочка Геммии. Я чувствовала, что между мной и отцом моей внучки происходила так называемая игра за власть. В итоге он выигрывал, получал все призы и делал все возможное, чтобы продемонстрировать свою власть надо мной.
Он не давал мне видеться с внучкой. Я могла встречаться с ней, только когда он разрешал и только если я играла по его правилам. Неважно, сколько раз в неделю я звонила. Он перезванивал, только когда был в хорошем расположении духа, что обычно случалось раз в две недели, или когда ему было удобно, чтобы я посидела с внучкой. Я играла в эту игру, потому что боялась, что если переступлю черту, то больше не смогу ее увидеть. И я знала, что возможность видеться с ней для меня намного важнее, чем возможность показать свою силу.
Ситуация дошла до точки кипения, когда он заблокировал свой телефон — моя внучка не могла связаться со мной. А когда я звонила, включалась голосовая почта. Спустя шесть недель в таком режиме я начала молиться. Молиться громче и усерднее, молиться весь день, каждый день. Я не была удивлена — я была очень рада, когда она позвонила и спросила, смогу ли я забрать ее на выходные. Я так хотела увидеть ее и обнять, что сразу ответила да. У меня все получилось. Я должна была забрать ее с утра.
Как только я повесила трубку, то поняла, что настало время выйти из состояния страха и перейти к новому образу жизни — новым взаимоотношениям с ним и для себя. Исцеление было прямо под рукой — необходимо было прощение. Я хотела простить его, во всяком случае, я так думала. Я перезвонила, попала на голосовую почту и оставила сообщение. Я не буду сидеть с внучкой. Вместо этого я хотела обсудить, каким образом наши отношения будут развиваться дальше и как нам попытаться начать общаться без конфликтов. Через пять минут он перезвонил. Через две минуты нашего разговора он повесил трубку. Я решила поехать к нему домой.
У меня был только один вопрос: «Что тебе от меня надо?» Он ждал четыре года, чтобы дать мне ответ — приглушенным голосом сквозь стиснутые зубы. Я точно не уверена, что он сказал, но было ясно, что он прошипел что-то с нескрываемой злостью. На дворе стоял ясный сентябрьский день, поэтому я не могла понять, зачем у него на крыльце стоит лопата для уборки снега. Но она там была — яркая и блестящая, как будто специально стоявшая на видном месте.
До того как я поняла, что происходит, я уже держала эту лопату в руках и подняла ее в воздух. Я шла за ним с таким всепоглощающим чувством мести, что это испугало меня. Слава Богу, он успел шагнуть назад в дом. Как только дверь захлопнулась перед моим лицом, я услышала: «Не двигайся! Не делай ни шагу! Это ему и нужно, чтобы доказать свою правоту. Это разрушит твою жизнь».
