– Добрый день, – ответил я ей так же автоматически и улыбнулся. Пожилой женщине было явно жарко: май выдался почти невыносимо знойным. При этом жара началась неожиданно, сменив череду дождей и холода. Немка села в кресло, взяла со столика один из выложенных для пациентов журналов и начала листать его. Иллюстрированное издание представляло серию фотографий из воюющих регионов мира: Судан, Ирак, Ливия.
– Почему они не могут успокоиться? – сказала немка, пролистав несколько страниц. – Это же ужасно! Воевать – это ужасно. Я помню, как брали штурмом Берлин, это был кошмар.
Я подумал, что возможность спокойно и неформально поговорить со свидетельницей штурма была бы очень поучительна, и, отложив смартфон, стал слушать. В какой-то момент я не выдержал и задал самый банальный вопрос, который, однако, меня уже очень давно интересовал.
– Скажите, какая тогда была погода?
Немка посмотрела на меня без удивления и ответила, не задумываясь:
– Было тепло, очень тепло. Настоящее лето.
Штурм Берлина советскими и польскими войсками был одной из самых грандиозных военных операций Второй мировой войны. В операции, продолжавшейся с 16 апреля по 2 мая 1945 года, принимали участие 2,5 млн солдат (из них 200 тысяч – солдаты Войска польского) с более чем 6 тысячами танков и 7,5 тысячами самолетов.
Оборону Берлина держали около 800 тысяч солдат с 800 танками. В самом Берлине на момент начала штурма было около 2,5 млн гражданских лиц – на 40 % меньше, чем до начала войны, когда население города составляло 4,3 млн человек – на 1 млн больше, чем сегодня.
Собственно штурм начался 16 апреля одновременной попыткой сомкнуть вокруг немецкой столицы кольцо блокады и начать продвижение к центру города. 21 апреля советские войска подошли вплотную к северной границе города и пересекли ее. Продвижение танковых колонн в город сильно осложнялось многоуровневой обороной и активным применением самых передовых противотанковых средств. В первую очередь ручных противотанковых гранатометов «Панцерфауст». 25 апреля советские и польские войска сомкнули кольцо блокады вокруг Берлина, отрезав город от любых подкреплений извне.
Обороняющие Берлин части начали взрывать мосты, соединяющие районы города, надеясь задержать наступление советских войск до тех пор, пока с юга к столице не пробьется 12-я армия генерала Венка. Надежды на приход 12-й армии были сродни надежде на невероятное чудо, но активно использовались пропагандой для поднятия духа обороняющихся солдат и местных жителей.
К 29 апреля советские войска продвинулись к самому центру города – до правительственного квартала. В течение следующих суток, к вечеру 30 апреля, штурмующие заняли здание Рейхстага, водрузив над ним советский флаг (знаменитое фото фотографа Халдея с солдатом, стоящим на восточной балюстраде Рейхстага, было сделано позже).
В тот же день Адольф Гитлер в своем бункере, расположенном примерно в 400 метрах к юго-западу от Рейхстага, совершил самоубийство вместе со своей женой Евой Браун и овчаркой Блонди. Незадолго до самоубийства Гитлер и Браун формально поженились.
Кстати, о бункере: часто мои гости из России спрашивали меня, где он находится и можно ли его посмотреть. Я каждый раз должен был разочаровывать гостей. Конечно, место, где стоял бункер, отлично известно. Сейчас на этом месте стоят жилые дома, построенные в ГДР. Найти этот квартал очень легко: он вплотную примыкает к огромному мемориалу жертв холокоста. Для туристов и интересующихся историей берлинцев тут установлена информационная доска.
На месте, где 30 апреля 1945-го в воронке от взрыва сожгли тела Адольфа Гитлера и Евы Браун, сейчас расположена парковка для машин жильцов дома и въездной шлагбаум. От самого же бункера ничего не осталось.
Дело в том, что бункер не был масштабным сооружением, как можно неверно понять из художественных фильмов или других произведений массовой культуры. В отличие от капитальных командных центров, возводившихся после Второй мировой в СССР и США на случай ядерной войны и рассчитанных на проживание в них сотен человек в течение месяцев, гитлеровский бункер был наскоро построен лишь для одной цели – защиты Гитлера и его ближайшего окружения на время коротких авианалетов на Берлин.
В бункере было всего около 30 комнат, а общая площадь бункера составляла 250 квадратных метров. Иными словами, бункер фюрера не превышал по площади дорогую квартиру-студию, но был при этом разделен на массу крошечных помещений. Неудивительно, что, оказавшись после войны в советском оккупационном секторе, да еще и вплотную около границы секторов, бункер был почти сразу же засыпан строительным мусором.
В 1947 году возвышавшийся над землей вход в бункер был взорван. Та же участь постигла и другие расположенные рядом сооружения – включая, например, служебный гараж министра пропаганды Йозефа Геббельса. Сегодня о бункере напоминают только информационный стенд да городские легенды, большей частью совершенно несостоятельные.
Как любая история эпохального исторического события (а взятие Берлина, несомненно, было именно таким), история апреля-мая 1945 года мгновенно стала обрастать легендами и интерпретациями. Некоторые из них основывались на реальных событиях.
Например, история затопления обороняющимися немецкими частями берлинского метро. Это было сделано, чтобы не допустить его использования советскими войсками для продвижения к центру города. Это реальная история. И то, что в затопленных туннелях действительно погибло большое количество гражданских, спасавшихся под землей от бомбежек и артиллерийских ударов, тоже правда.
Серьезные исторические основания имеются и под историей о сексуальном насилии со стороны советских солдат над местными женщинами. Факты сексуального насилия были признаны самой оккупационной советской администрацией.
Так, в 1945 году советская военная прокуратура вынесла более 4 тысяч приговоров военнослужащим, занимавшимся насилием над мирным населением. Уже в день капитуляции берлинского гарнизона, 2 мая, военный прокурор 1-го Белорусского фронта Яченин докладывал о том, что количество изнасилований «значительно сократилось, хотя случаи все еще имеют место». Фактически, речь идет не о том, совершалось ли сексуальное насилие против немок (в том, что оно было, сомнений нет), а в том, насколько оно было массовым и направленным сверху.
Что касается призывов к насилию (не только сексуальному) в отношении немецкого населения, можно утверждать, что такие призывы хотя и были, но, видимо, не являлись централизованной (и тем более – единственной) пропагандистской кампанией.
Так, с одной стороны, в разном виде призывы вершить над поверженной Германией скорый суд можно найти и в текстах Ильи Эренбурга, и в заметках других публицистов. Почва для появления таких призывов легко понятна: апелляция к мести должна была подстегнуть боевой дух солдат, до этого прошедших по разоренной территории Советского Союза и уже увидевших концентрационные лагеря на территории Польши. Тот же Освенцим был освобожден советскими войсками 27 января 1945 года.
