Сарпедон на мгновение стиснул руку внука, и тот испугался.
— Конечно, они отомстили, — ответил дед. — Я ведь один. А Спарта состоит из множества людей. Вот это и делает нас великими. Не забывай о чести, которой ты удостоился, когда я отправил тебя в спартанскую школу. Тимеон не в счет.
— Он мой лучший друг! — возразил Лисандр.
Выражение лица Сарпедона не изменилось.
— За ту ужасную ночь Тимеон в ответе не меньше других. Он заслужил свое наказание.
— Тимеон всю жизнь был рабом, — не отступал Лисандр. — Вам этого не понять.
Когда Сарпедон заговорил снова, его голос звучал мягче.
— Наверное, ты прав. Однако мы должны следовать определенным правилам. Думаешь, я не жалел Страбо, когда порол его?
— Вы нашли его? — с удивлением спросил Лисандр.
В последний раз он видел вероломного слугу Сарпедона, когда тот бежал из храма Ортии, обезумев от страха, что его накажут за то, что он угрожал лишить своего хозяина жизни.
Сарпедон кивнул в сторону жеребца. Лисандр заметил человека, державшего поводья.
Страбо. Он сгорбился и казался напуганным. От щеки до брови по его лицу тянулся шрам, отчего у него почти закрылся один глаз.
— В конце концов, он вернулся ко мне, — сказал Сарпедон. — Страбо молил простить его за вероломство и оскорбительное высокомерие. Я постарался, чтобы он не забыл, чего стоит такое прощение.
— Строиться в походный строй! — громко приказал Диокл. — В три колонны!
Пока ученики строились, Лисандр смотрел на согбенного и скрюченного человека, стоявшего возле коня. Если в сердце Страбо когда-то и горел огонь, то он явно погас. Сарпедон однажды даровал Страбо свободу и назначил его управляющим своим домом, но теперь тот снова стал рабом, которого впереди ждала жизнь, полная тяжкого труда.
— Как бы там ни было, — сказал Сарпедон, — илотам учинили массовое наказание и по другим причинам. Мы не можем допустить нового восстания… — Дед умолк. — Займи место в строю. — После некоторого раздумья он продолжил: — Тебе предстоит нелегкое испытание. Оно станет еще тяжелее, если ты не проявишь храбрость. Вспомни все, чему тебя учили, подчиняйся Агесилаю, держись вместе с остальными. Никому не по силам пройти испытание в одиночку. Тебе понадобятся союзники. Пусть боги хранят вас всех.
Лисандр кивнул, но Сарпедон уже направился к Пегасу.
— Поторапливайтесь! — крикнул Диокл. — Горы могут ждать вечно, но мне это не по силам.
Лисандр занял место в конце строя, не желая оказаться рядом с Демаратосом. Ему требовалось время для размышлений.
Когда Лисандр перекинул мешок через плечо, к нему подошла Кассандра.
— Что тебе надо? — спросил юноша, глядя прямо перед собой.
— Я хотела… я пришла поблагодарить тебя, — ответила девушка. — Ты спас жизнь дедушки в ту ночь праздничных состязаний. — Она протянула руку и пальцами коснулась локтя Лисандра. — Ты спас и мою жизнь.
Лисандр отстранился.
— Шагом марш! — приказал стоявший впереди Диокл.
Колонны одновременно двинулись в путь.
Лисандр обрадовался тому, что Кассандра осталась позади. Но она догнала его и побежала рядом, стараясь не отставать.
— Почему бы тебе не догнать Демаратоса, — посоветовал ей Лисандр. — Вы же действуете заодно, не так ли?
Кассандра тяжело дышала. Она быстро ответила:
— Наши с Демаратосом семьи близки уже много поколений. Моя мать приходилась кузиной его отцу. Так возникают спартанские иерархии. Мне приходится быть вежливой с Демаратосом. Такова спартанская традиция.
— Я устал от спартанских традиций, — ответил Лисандр. — Похоже, они служат оправданием тому, чтобы плохо обращаться с другими.
— У меня нет иного выбора, — сказала Кассандра. — Я живу, зная, что однажды меня выдадут за Демаратоса.
— Ты ведь любишь его, правда? — фыркнул Лисандр.
Кассандра вздохнула и бросила взгляд на Сарпедона, который ждал ее.
— Он лучше, чем ты считаешь, — ответила девушка. — Он боится тебя, вот и все.
«Боится меня?» — подумал Лисандр. Откуда ей было знать, каков Демаратос в казарме? Она ведь не видела его заносчивости и высокомерия.
— Послушай… — девушка уже задыхалась. — Возьми вот это. — Лисандр почувствовал что-то в руке. — Это сушеное мясо, — объяснила кузина.
Лисандр не ожидал такого подарка. Это был простой кожаный мешочек, перевязанный веревкой.
— Нам запрещено брать с собой что-либо, кроме хлеба, — сказал юноша.
— Пожалуйста, возьми. Он может спасти тебе жизнь.
Лисандр неохотно развязал свой мешок и опустил в него подарок. Он собирался поблагодарить кузину, но ее уже не было.
Юноша обернулся и заметил, что та перешла на шаг, провожая его с мольбой во взгляде.
«Она хочет понять, простил ли ее я, — подумал он про себя. — Пусть будет так».
Лисандр кивнул и пошел дальше. Пыль вилась у его плеч.
Когда юноша оглянулся еще раз, девушки уже не было.
Настал полдень, а они все шли. Некоторые ученики стали роптать, но Диокл настаивал, что это отличная тренировка.
— Жаркое осеннее солнце спартанцам нипочем! — заявил он.
Они выбрали дорогу между городками Киносаура и Месоа, прошли мимо огромной одноэтажной казармы и столовых, где жили и тренировались спартанские мужчины.
Горы, казавшиеся вдали голубыми, венчали снежные вершины.
Когда отряд шел мимо плотницких мастерских, послышался оглушительный шум.
— Освободить дорогу! — скомандовал Диокл, шедший впереди колонн.
Из-за угла появился отряд воинов в красных плащах, держа щиты и копья в вертикальном положении. Лисандр заметил выступавшие на руках спартанцев могучие мышцы, наработанные во время беспрерывных тренировок.
Ученики рассыпались и сошли с дороги. Воины прошли мимо, оставив за собой облако пыли и затхлый запах пота. Подобное Лисандр и остальные ученики каждый день наблюдали за казармой — таково было и будущее Лисандра: он проживет воином в казарме до тридцатилетнего возраста.
Оставив городки позади, ученики оказались среди земель, принадлежавших Спарте. Они пробирались среди грязных поселений рабов-илотов с низкими лачугами, где смешались запахи человеческих испражнений и обитавших поблизости животных. Лисандр вырвался из подобной нищеты, но знал, что у остальных илотов такой надежды нет.
Близился вечер, когда колонны достигли предгорья. К холмам через низкие кустарники вели пастушьи тропы.
Они не ели целый день, и Лисандр почувствовал глухую боль в животе.
— Стой! — приказал Диокл.
