В помещении никого не было, кроме пары стариков, склонившихся над чашками кофе, и двух незнакомых подростков. И те и другие сидели у окна.
Убедившись, что здесь нет никого из знакомых, парень почувствовал себя значительно лучше. Он испытывал странное возбуждение, которого не испытывал ни разу в жизни. Скотти казалось, что он делает что-то не то.
Или думает о том, чтобы сделать что-то не то.
«В том, чтобы подвезти девчонку домой и перекусить вместе с ней, нет ничего особенного, — убеждал себя Скотти. — Вот если бы мы с Лорой уже поженились…»
— Ты в старших классах, верно? — поинтересовалась Шеннен, вытирая подбородок салфеткой.
— Конечно. И ты тоже?
Она кивнула.
— А что ты будешь делать после школы?
— О, я уеду в Принстон, — уверенно сообщил парень. — А ты?
— Наверное, буду искать работу, — девушка опустила глаза.
Стало видно, как она покраснела. «Наверное, принимает меня за богатого бездельника, — подумал Скотти. — А мне показалось, что она собирается в колледж».
— Я… ну… рассчитываю получить стипендию, — добавил он поспешно. — А то моя мама не выдержит.
— А где твой папа? — полюбопытствовала Шеннен.
Парень немного растерялся и пожал плечами, как будто говоря: «А кто его знает?»
Это почему-то развеселило девушку. Ее смех, тонкий и заливистый, напоминал звон китайских колокольчиков.
Они разговаривали еще целый час после того, как покончили с гамбургерами. После игры Скотти был ужасно подавлен, но встреча с Шеннен заметно его взбодрила.
У них оказалось не так уж много общего. Девушка ненавидела школу, ненавидела Гленвью, ненавидела всю свою жизнь, но не знала, как ее изменить. В отличие от Скотти, Лоры и их друзей, у нее не было ни амбиций, ни цели, ни мечты.
Когда Скотти спросил, кем бы она хотела стать, Шеннен надолго задумалась. Наконец, сказала, теребя свои волосы:
— Даже не знаю. Наверное, певицей. Вроде Мадонны.
По дороге домой она снова соскользнула вниз, уперевшись коленями в приборную доску. Включила приемник и крутила ручку громкости до тех пор, пока весь автомобиль не задрожал, потом запела шепчущим голосом, не обращая на Скотти никакого внимания.
Ее дом оказался крохотной коробкой. Такой маленькой, что Скотти чуть было не проехал мимо. Уже совсем стемнело. Парень свернул на узкую и грязную подъездную дорожку, ведущую к мощенному плитами двору. Стены дома были белыми, но уже давно некрашенными.
Скотти выключил приемник.
— Ну вот я и дома, — вздохнула Шеннен.
«Как же тут помещаются ее здоровенные братья?» — подумал Скотти.
Он вылез из машины, обошел ее и открыл дверцу. Протянул девушке руку и помог ей встать на мягкую землю.
К его удивлению, она и не думала убирать свою руку. Сжала его ладонь теплыми пальцами, поднялась на носки и прижалась губами к его губам.
Ее губы были влажными и обжигающе горячими.
Мягкие волосы щекотали парню лицо.
Шеннен прижалась к нему. Он хотел было отпрянуть, но понял, что она его не отпустит. И покорившись, Скотти обнял ее.
Она целовала его все настойчивее и настойчивее.
Жадно.
Наконец, отпустила. Отступила назад. Улыбнулась ему. Такой игривой улыбкой.
«Ничего себе», — подумал парень.
— Спасибо, что подвез, — произнесла Шеннен, тяжело дыша.
— Да ладно… пустяки, — он не знал, что сказать. — Да, чуть не забыл про твой велик.
Скотти все еще ощущал жар ее губ и прикосновение ее волос. Чувствуя одновременно возбуждение, смущение и растерянность, он подошел к багажнику и вытащил оттуда велосипед.
— Можешь просто оставить его здесь. Кто-нибудь из братьев починит его к утру, — сказала девушка, закутываясь в свою ветровку.
Скотти опустил велосипед на дорожку и вдруг спросил:
— Шеннен, ты свободна завтра вечером?
— Что?
Он приблизился к ней.
— Хочешь пойти в кино или еще куда-нибудь?
Она улыбнулась. В ее глазах отражался плывущий по беззвездному небу месяц.
«Неужели я на самом деле пригласил ее? — удивился Скотти. — Что же я делаю?»
— Да, конечно. С удовольствием, — ответила девушка.
— Я заеду к семи, — пообещал он и снова подумал: «Что же я делаю?»
Шеннен повернулась и, не оборачиваясь, кинулась к темному дому.
Скотти сел в машину, захлопнул дверцу и поглядел вслед девушке. Но она уже скрылась из виду. Наверное, вошла в дом.
Вскоре машина выехала с грязной дорожки на шоссе.
«Одно свидание — не великий грех, — успокоил себя Скотти. — Лора веселится в Париже или в Лондоне. Почему же и мне не развлечься? Ведь она никогда об этом не узнает…»
Глава 6
Суббота выдалась пасмурной, но не дождливой. Казалось, что стоит еще сентябрь, а не ноябрь. Скотти встал поздно, потом неторопливо позавтракал. Когда пришел Бендер, чтобы помочь ему сгребать листья, Скотти все еще был в пижаме.
— Ты заболел, что ли? — удивился Бендер, как обычно войдя через заднюю дверь без стука. Затем, взяв с тарелки кусок бекона и отправив его в рот, заметил: — Какой-то ты сегодня серьезный.
— А… я просто задумался об… об игре, — быстро нашелся Скотти.
— Замечательная была игра, — заявил Бендер, шагая по кухне в поисках еще чего-нибудь съестного.
— Да уж, — согласился Скотти, стараясь собраться с мыслями. — Пойду оденусь. Оставайся здесь.
— Конечно. Только сделаю себе бутерброд с чем-нибудь, — крикнул Бендер ему вдогонку.
«Он жрет, будто стадо слонов, — подумал Скотти, натягивая джинсы и свитер. — И остается самым тощим и самым легким в команде».
Через несколько минут они уже энергично сгребали во дворе пожухлые листья.
— Эй, ребята, — крикнула им миссис Синглтон, высунувшись из окна. Ее голова была обернута полотенцем. — Что вы делаете?
— Что мы делаем? — переспросил Скотти. — А что, по-твоему, мы можем делать? Сгребаем листья!
— Да, но почему ты гребешь в одну сторону, а Бендер в другую? — удивилась мать. — У вас получаются две отдельные кучи!
Друзья переглянулись.
— Так уж вышло, — отозвался Скотти.
— Земля круглая, миссис Синглтон, — добавил Бендер. — Мы где-нибудь встретимся.
— Остряк-самоучка, — произнесла с иронией женщина и захлопнула окно.
— У нее нет чувства юмора, — пробурчал Бендер, опираясь на грабли, потом вдруг свалился на землю. Он любил падать — это казалось ему забавным и, надо признать, получалось очень хорошо.
