Мартин Лютер пристрастился к айнбекскому пиву в 1521 г., когда защищал свои религиозные тезисы перед Вормсским рейхстагом. Четыре года спустя на праздновании свадьбы с Катариной фон Бора доктор Лютер захотел подать гостям, по его словам, «лучший из известных ему напитков». Айнбекского пива было заказано для торжественной трапезы 11 бочек, или 4400 л.
Пивоварение в Айнбеке и других городах севера Германии начало приходить в упадок с конца XVI в., когда ослабленный Ганзейский союз больше не поставлял пиво в тех же объемах на другие рынки. Самые прославленные пивовары перебрались в Мюнхен. Там-то крепкое пиво и получило в XVII в. наименование «бок», когда название города Айнбек на баварском диалекте превратилось в Оанбок, а потом и вовсе утратило первый слог.
Пивоварня Einbecker продолжала хранить традиции исторической родины. Пиво Ur-bock Dunkel наиболее близко к прославленному напитку XVI в. Оно имеет медный цвет и сладковатый солодовый запах. Во вкусе присутствует карамельный солод и пряные ноты. У пива выраженное сбалансированное хмельное послевкусие.
IV. Простаки и кабаки глазами художников
Для художников пиво стало источником вдохновения – и в качестве напитка, и в качестве темы для живописных произведений. В особенности значительную роль пиво играло в голландском изобразительном искусстве XVI–XVII вв. В числе прочих тему пива запечатлели на страницах истории искусств Питер Брейгель Старший и Адриан Брауэр. Их живопись – отнюдь не классические натюрморты из двух груш, яблока и кувшина пива. Художники с изрядной бойкостью изображали бурное веселье сельских пирушек и кабаков.
Питер Брейгель Старший (1525–1569) – одно из крупнейших имен фламандского искусства эпохи Возрождения. Он родился в Лимбурге, на границе современных Бельгии и Голландии, и учился живописи в Антверпене. В начале творческого пути Брейгель работал как в Италии, так и в Антверпене. Характерный для него сатирический стиль достиг расцвета после того, как художник в начале 1560-х гг. перебрался в Брюссель.
Брейгель живописал жизнь окрестных крестьян еще в годы работы в Антверпене. После переезда в Брюссель он еще чаще увековечивал на своих холстах распитие пива. В отличие от других мастеров Ренессанса Брейгель не стремился подчеркивать возвышенные свойства людской натуры. Для его работ типичны наивные персонажи, которые с дурацким видом таращатся мутными глазами, иногда дерутся, а иногда и вовсе валяются на земле, обессиленные возлиянием или обжорством. Этот стиль заставил поломать голову историков искусства. В соответствии с общепринятой трактовкой Брейгель и не думал потешаться над крестьянами, как полагали его «цивилизованные» современники, а высмеивал свойственное людям лицемерие. Аристократы, покупавшие картины Брейгеля и восхищавшиеся ими, предавались ровно тем же порокам, что и простолюдины, – однако не признавали этого, исповедуя двойную мораль. Таким образом, картины оказывались для зрителей «зеркалом души».
Хотя Брейгель сознательно упрощал своих персонажей, созданная им картина нравов и быта сельского Брабанта считается весьма правдоподобной. В особенности хорошо Брейгель был знаком с областью Пайоттенланд, лежавшей к западу от Брюсселя: ее холмистые пейзажи присутствуют на многих его холстах. Плодородный Пайоттенланд поставлял еду и питье на рынки и в лавки Брюсселя. Местность эту прославило сваренное в долине реки Сенны традиционное пиво ламбик, бродившее на естественных дрожжах и запечатленное Брейгелем в росписи на деревянных панелях.
На своем полотне «Жатва», написанном в 1565 г., Брейгель изображает труд и отдых крестьян. В левой части картины крестьяне работают на обширном холмистом поле, жнут и вяжут снопы. По контрасту правая часть отдана обедающим крестьянам. По тарелкам, как представляется, разложена каша, а из объемистых кувшинов пьют пиво. Один из работников решил вздремнуть.
На первых ролях пиво и в «Крестьянской свадьбе», написанной в 1568 г. За длинным праздничным столом восседает пестрая компания, для которой набивание собственного желудка важнее застольной беседы. Хозяин поместья во главе стола напоминает о том, что не хлебом единым жив человек, и пытается сосредоточиться на молитве, однако сосед-монах мешает ему своей болтовней. Остальные пирующие уписывают за обе щеки кашу или хлещут пиво из глиняных кувшинов. Менее уважаемые гости на втором плане напиваются стоя. Волынщик с тоской глядит в сторону угощения, а слуга наполняет кувшины светлым напитком. Искусствоведы видят в полотне намек на свадьбу в Кане Галилейской: Брейгель высмеивает современников за то, что, будучи полны самодовольства, они не замечают окружающих их чудес.
Живее всего пиво представлено в брейгелевском «Крестьянском танце», написанном в 1568 г. На главной улице городка идет гулянье, и крестьяне выделывают затейливые коленца. Помимо танцев праздничную атмосферу создают посиделки перед пивной, изображенной в левой части полотна. Любители пива машут руками и угощают музыканта. Один пытается облобызать отбивающегося соседа, другой пускает струю на стену пивной. Судя по картине, праздник продолжается уже давно, и кое-кому из гуляк срочно нужен отдых.
