СВАЛКА.
Место ссылки вещей, отработавших свой век. Колоритный уголок города, распрощавшегося со своим прошлым. Музей времени. Жилплощадь для бездомных.
К Бабе-Яге подошел рослый неумытый парень, приветливый и хитроватый. Он заинтересованно поглядывал на колечко, блестевшее на костлявом пальце Бабы-Яги.
— А я — Баба-Яга из сказки, — ответила свалившаяся с неба гостья.
БОМЖИ.
Представители новой прослойки общества, жертвы хитроумных мошенников. Обитают на свалках, в подвалах — где придется. Своей крыши над головой не имеют. Могут сколько угодно наслаждаться природой, потому что никакие стены не ограничивают их свободы. Форма одежды — вольная.
— Я прилетела в вашу реальную жизнь, чтобы повидать своих знакомых, — объяснила Баба-Яга.
Бомжи подошли к ней поближе. Когда Баба-Яга рассказала им про изобретателя и про его визит в сказку, они заговорили наперебой.
— Этот человек — известная личность. Мы слышали про него. Живет он вот за той телевышкой, в пятиэтажном доме.
Баба-Яга посмотрела в сторону телевышки и увидела несколько красивых высотных домов.
— Как много у вас дворцов! Короли в них живут, что ли? — спросила она. — Но у нашего короля в сказке про Золушку дворец-то победнее будет.
— У нас нет королей, бабушка, у нас олигархи, — объяснил бомж Витя. — В том высоком дворце, в центре, очень богатый олигарх живет. Его хоромы даже солнце заслоняют. Утром восход не видно.
— А я в своей сказке и восходы, и закаты вижу с полянки очень хорошо, — с удовольствием вспомнила Баба-Яга. — Взошло солнышко — я за работу, опустилось за лесом — я на печку и спать.
…Бомжи Витя и Толян заговорили о чем-то своем. Их язык был злой и резкий, и некоторые слова Баба-Яга не поняла совсем.
— Притормозите, мужики, — пытался остановить их бомж Вася. — Выбирайте слова при гостье.
Баба-Яга почувствовала, что они в беде, и чтобы утешить, раскинула перед ними скатерть-самобранку. Обед их немного успокоил, но они не выпускали из рук бутылки с каким-то горьким питьем: отпивали по глоточку и морщились. А Баба-Яга хлебнула из ковшика холодного кваску, предложенного скатертью-самобранкой, потому что день раскалился, и ей было жарко. Когда Баба-Яга вспоминала кого-то из сказочных героев в своем рассказе, бомж Вася был самым внимательным слушателем. Он даже взял рассказчицу за руку и в ответ на ее беззубую улыбку тоже приветливо заулыбался.
…На скатерти-самобранке остались лишь обглоданные косточки. Баба-Яга засобиралась продолжить намеченный путь и пошла к ступе.
— Спасибо за сытный обед, бабушка, — сказал беззубый Толян и даже прищурил глаза от удовольствия.
…Ступа с Бабой-Ягой уже плыла над пустырем по направлению к телевышке, а бомжи все смотрели ей вслед.
Глава 4
…Баба-Яга, невидимая в своем волшебном головном уборе, летела над широкой бурлящей улицей и с интересом наблюдала, как на перекрестках подмигивают разноцветными огоньками уличные светофоры. Ей хотелось взглянуть на них поближе. Она приземлилась, сняла шапку-невидимку и поставила ступу с метлой в подворотне одного дома. Баба-Яга засмотрелась на толпу у светофора, подошла поближе. Когда красный свет сменился на зеленый, люди бросились на другую сторону улицы, и ее повлекло, как мощным течением, вместе со всеми.
СВЕТОФОР.
Прибор, способный объединить людей на улице в единый временный коллектив. Воспитывает у людей стадное чувство. Конечно, светофор ограничивает свободу передвижения, не дает развернуться индивидуальности. Но он спасает пешеходов от необузданных автомобилей.
Если бы в сказке были светофоры, они бы раздражали Бабу-Ягу, летающую в ступе по просторам в любую сторону. Баба-Яга понятия не имеет о том, что такое «стадное чувство», а ее никто и не спрашивает об этом.
— Добрый человек, — обратилась Баба-Яга к проходившему мимо молодому милиционеру. — Мне бы надо обратно вон к тем воротам попасть. Там у меня вещи остались. Не поможешь ли?
Милиционер взял старую женщину за локоть, дождался зеленого света, бережно доставил ее на другую сторону улицы и вывел из толпы пешеходов.
— Сколько у вас повозок по улице мчится! Как вы тут живете, бедолаги! — высказалась Баба-Яга.
АВТОМОБИЛЬ.
Железная коробочка, способная мчаться по земле со скоростью кареты, запряженной стадом беговых лошадей. Автомобиль останавливается, как вкопанный, перед красным светофором. Летать не умеет, поэтому ступа Бабы-Яги имеет перед ним большие преимущества.
— Спасибо тебе за помощь, добрый человек! — сказала Баба-Яга. Как тебя звать-величать?
— Лейтенант Везунков, бабушка. Рад был помочь. А вы кто?
— Я — Баба-Яга из сказки, — ответила его подопечная.
«Бабуля с приветом», — подумал Везунков.
А Баба-Яга продолжала:
— Хочу найти своих знакомых в вашем муравейнике. Они живут где-то около вон той высокой башни.
— Это как раз мой участок, — ответил лейтенант Везунков. А как зовут ваших знакомых?
— Жена называла его Андреем. Они недавно всей семьей побывали в моей сказке, — объяснила Баба-Яга.
— Кажется, я знаю, о ком вы говорите, бабушка, — улыбнулся лейтенант Везунков. — Это наш известный изобретатель Андрей Головин. Они живут вон в том дворе, в пятиэтажном доме, на четвертом этаже. Найдете легко. А сейчас извините, я должен идти — служба.
Баба-Яга направилась к знакомой подворотне.
— Какая добротная метла! — обрадовался дворник, остановившись около волшебного средства передвижения Бабы-Яги. — Хорошая находка! Мне работать нечем, а тут метла сама в руки просится.
Он потянулся к полезной вещи, но тут же получил затрещину костлявой рукой Бабы-Яги. Дворник отступил в сторону, а Баба-Яга выбросила из ступы бродячую собаку, которая выгрызала из скатерти-самобранки застрявшую косточку. Собака отскочила в сторону, заскулила.
Баба-Яга нашлепнула на голову шапку-невидимку, впрыгнула в свой вездеходный транспорт и оставила дворника в недоумении.
— Только что дралась и уже испарилась, — растерянно пробормотал он. — Нет, надо бросать пить!
Глава 5
…Во дворе дома, где жил изобретатель, Баба-Яга прислонила ступу и метлу к дереву, бросила шапку-невидимку в мешок и подошла к трем старым женщинам, сидящим на лавочке у облезлого дворового стола. Они с интересом взглянули на новое лицо, с сочувствием осмотрели ее выцветшую юбку, линялую кофту, пообтрепанный платок и приняли вновь прибывшую за свою.
