— С радостью, Бжоден, — ответил Сйорно. — Он станет для меня родным, как мой собственный сын Гиннел: ни один из них не будет выше другого. — Король перевел взгляд на Снолли. — Вы согласитесь взять Бжодена на ваш корабль?
— Возьму, — кивнул Снолли. — А если у него будут хорошие вести, обещаю отправить его обратно на самом быстром из наших кораблей, чтобы вы поскорее их получили.
— Тогда все отлично, — сказал Сйорно. — Ну что ж: выпейте со мной славного эля и обменяемся каплями крови, чтобы скрепить наш договор.
Следуя обычаю, Сйорно и Снолли укололи указательные пальцы и соприкоснулись ими, чтобы их кровь смешалась. А потом перекрестили руки и, сблизив головы так, чтобы можно было пересчитать друг другу ресницы, одним глотком осушили чаши с элем. Было заметно, что пить для Снолли куда привычнее, чем следовать придворному этикету.
Однако Сйорно Нордорн-Король не слишком радовался удачному договору, заключенному между Морскими Бродягами и нордорнцами. Ему было известно то, о чем он пока никому не сообщал — даже самым доверенным советникам. Об этом пока шептались лишь те перепуганные рабочие, которые видели все собственными глазами. Дворец Огня и Льда оказался сильно поврежден из-за падения громовой звезды. Одна стена — та, что соседствовала с гробницей, заключавшей спящее тело существа, о котором с трепетом упоминали как о Великом Зле, — треснула. И в гробнице, невидимо, но ощутимо, начало шевелиться Великое Зло — возможно, собираясь проснуться…
3
Ясенка опустилась на колени на большой кочке, покрытой густыми зарослями самого лучшего пухового тростника. Она внутренне напряглась, но в свои шестнадцать лет девушка отлично умела скрывать свои чувства и не показывать страха. Среди множества запахов, которыми изобиловало это место, она уловила один, обещавший неприятности. Однако она не стала поднимать голову, а продолжала перепиливать стебель, в котором скрывался нежный пух; из него получится пряжа, а из пряжи — мягкая ткань. Черепаховый нож едва справлялся с задачей. Пуховый тростник очень прочный, а этот стебель оказался особо неподатливым. Ясенка энергично работала рукой — так, что на лбу выступили капельки нота.
Хрипло квакнув, трясинный лаппер взвился над кочкой совсем рядом с ней. Он плюхнулся в затхлую воду, окружавшую островок, и исчез. Только тогда Ясенка позволила себе оглянуться через плечо. Она прикоснулась пальцами к каменному кругляшку с отверстием, который висел у нее на шее на скрученной бечевке. Когда она обнаружила этот забытый амулет в пыли на одной из полок Зазар, то примяла его за простое украшение. Продолжая так думать, она нацепила его на тесемку, сплетенную из блеклых голубых и зеленый нитей, и повесила на шею.
До этого у нее было всего одно украшение: пара сережек, золотых проволочек с коричневатыми каменными висюльками. Зазар сказала, что ей их дал какой-то торговец. Но Ясенка владела ими недолго; не подумав хорошенько, она сняла перед купаньем, и кто-то их тут же украл. Когда она надела каменную подвеску, Зазар объяснила ее ошибку и научила правильно пользоваться камнем. А еще она дала Ясенке кусок дерева, который называла проводником к дому, к очагу. По ее словам, если Ясенка заблудится, то щепка укажет дорогу к дому. Ясенку гораздо больше заинтересовал каменный диск, который Зазар назвала камнем силы. И теперь она носила его, зная, что это — не просто украшение.
Хотя девушка по-прежнему не замечала у себя за спиной никакого движения, запах опасности усиливался. Она узнала вонючий жир, которым трясинные охотники защищали себя от докучающих всем насекомых. Ясенка бросила последний перепиленный стебель в корзинку.
Незваных гостей было двое или трое. Теперь она в этом не сомневалась. У них могут оказаться копья и небольшие щиты из черепахового панциря, словно они вышли на настоящую охоту, однако Ясенка была уверена — словно легкий ветерок шепнул ей это на ухо, — что они выслеживали именно ее. И, пожалуй, она даже знает, кто это. Знает их с детства.
Она не подняла головы, но произнесла чистым голосом без резкого трясинного акцента:
— Ну, как твоя удача, Тассер?
Можно было подумать, что она сидит у тандыра знахарки и непринужденно здоровается с тем, кто проходит мимо ее дома. Ясенка надеялась, что в ее тоне не прозвучало ничего, кроме уверенности.
Да, их там было не меньше трех, а цель у них явно была недоброй, потому что они так и не показались. Если ими верховодит Тассер, тогда при нем состоят его верные вассалы, Сумаз и Тодо.
Ясенка слишком хорошо знала, что ее несходство с трясинным народом вызывало ненависть. Так или иначе почти каждый из обитателей деревни дал понять девушке, что ее не бросили в затхлые воды Трясины только потому, что знахарка взяла ее себе в момент рождения. Она была чистой иноземкой: о ее происхождении говорили стройность и высокий рост, тонкие черты, светлые пряди волос.
Нет, среди трясинного народа не было никого, кто бы ее приветил. Они ненавидели таких, как она, — но еще сильнее они боялись Зазар, из-за причуды которой Ясенка осталась жить.
Всего несколько лун назад она стала женщиной по меркам трясинного народа — и сразу почувствовала перемену в отношении к себе. И это касалось не только Тассера, но и других недавно ставших мужчинами и начавших посещать костры советов своей родни. Возможно, именно ее странности вызвали этот новый интерес: ее перестали считать парией. Или все-таки не перестали. О том, что происходит между мужчинами и женщинами, Зазар рассказала ей ровно столько, сколько было нужно, чтобы она вела себя поосторожнее.
Ясенка почувствовала, как к ее горлу подступает желчь при одной только мысли о том, почему Тассер и другие так пристально на нее смотрят. Она в который раз порадовалась тому, что хижина Зазар стоит в стороне от деревни и что репутация знахарки заставляет всех держаться подальше от ее дома. Но Ясенка понимала, что сейчас не может рассчитывать на помощь Зазар.
Она зашла далеко в Трясину, пытаясь выследить знахарку, отправившуюся в очередной таинственный поход. Как всегда, Зазар сумела скрыться от нее. Ясенка не могла понять, было это случайно или намеренно. В других обстоятельствах она не теряла даже самый слабый след, а вот когда преследовала Зазар, то всегда наступал такой момент, когда Зазар словно растворялась в воздухе. Казалось, у нее внезапно отрастали крылья, и она поднималась в воздух. Иногда Ясенка думала, не испытывает ли ее Зазар. Если так — ей пока не удалось пройти испытание.
И, как всегда, потеряв след, Ясенка свернула в сторону, чтобы найти себе другое занятие; Она часто ходила в Трясину одна, даже если не гонялась за знахаркой; она делала это с восьмилетнего возраста. Сегодня собранный ею отличный тростниковый пух послужит предлогом отлучки, и Зазар может даже не устроить ей допроса. Ясенка прекрасно знала, что Зазар может прочитать чужие мысли — или, по крайней мере, увидеть прошлые поступки, — бросив на человека всего один взгляд.
Кусты затряслись — и оттуда вышли три коренастых, желтокожих, вонючих юнца. Однако они сделали всего пару шагов, а потом резко остановились.
