– Итак, что же ты все-таки собиралась сказать мне? – спросил он Оливию.
– Сказать? Тебе?
– Где они… Уотерхаус и Чарли.
Крис полагал, что если его собеседница это знала, то сам он тоже имел право знать. Как двум свидетелям, им следовало бы иметь равный доступ ко всей важной информации.
– Если я не захотела сообщить это тебе в десять часов, или в одиннадцать, или в полночь, или в час ночи, то чего ради мне сообщать об этом сейчас?
– Теперь ты достаточно много выпила. Твоя оборона ослабла.
– Моя оборона никогда не слабнет, – приподняв бровь, Оливия рассмеялась. – Чем слабее она кажется, тем крепче становится. Если такая логика не покажется тебе странной, – она подалась вперед. Ложбинка игриво подмигнула Гиббсу. – Кстати, почему вы называете его Уотерхаусом?
– Такая у него фамилия.
– Почему вы не зовете его Саймоном?
– Не знаю. Мы называем друг друга по фамилиям: Гиббс, Уотерхаус, Селлерс… Так у нас принято.
– А вот Сэм Комботекра считает иначе, – заметила Оливия, – он называет тебя Крисом… я сама слышала. А Саймона называет Саймоном. И Саймон зовет его Сэмом, но вы с Селлерсом упорствуете… вы по-прежнему кличете его Степфордом[8]. Придумали ему дурацкое прозвище и никак не отвяжетесь от него, – прищурилась Оливия. – Ты боишься перемен.
Гиббс удивился разительной перемене, произошедшей с этой якобы опьяневшей болтушкой. Очевидно, она была не настолько пьяна, как он думал.
– А что, по-моему, приличное прозвище, – ответил он. – Для меня он навсегда останется Степфордом.
Похоже, пора заканчивать с выпивкой и отправляться на боковую, забыв про оставленные для них в баре бутылки. Насколько он понимал дамочек типа Оливии Зейлер, ее вряд ли интересовало то, что он может сказать. И такое понимание затрудняло общение с ней.
– Разве тебя не удивило, что мне известно, как вы друг к другу обращаетесь, хотя я не работаю с вами? – поинтересовалась она.
– В общем, не особенно.
– Гм… – недовольно хмыкнула женщина. – А почему, как ты думаешь, Саймон выбрал тебя, а не Сэма? В свидетели.
Крис постарался не выдать своих подлинных чувств, сделав вид, что это не имеет для него никакого значения.
– Я знаю об этом не больше твоего, – равнодушно ответил он.
– Понятно, к примеру, почему он не выбрал этого завзятого распутника, Колина Селлерса, – заявила Оливия. – Саймон, вероятно, подумал, что можно и сглазить их с Чарли свадьбу, если привлечь к ритуалу столь неразборчивого прелюбодея.
– Вот глупость! – откликнулся Гиббс. – Личные дела Селлерса никого не касаются.
«Похождения Прелюбодея» – в главной роли детектив-констебль Колин Селлерс. Детектив Колин Селлерс возвращается во второй серии «Звезданутый Прелюбодей». Крис улыбнулся собственным мыслям. Он только что почерпнул совершенно новое словцо для издевательского прозвища. Жаль, что сам до него не додумался.
– Итак, сбросив со счетов Колина, Саймон выбирал между тобой и Сэмом, – продолжила Оливия. – Сначала я подумала, не отказался ли он от Сэма из-за его болтливости. Ведь он знал, что они с Чарли упорхнут в середине вечера, оставив нас вдвоем, – меня и второго свидетеля. Может, Саймон с досадой подумал о том, как мы с Сэмом будем перемывать ему косточки после их отъезда.
– Степфорд не любит сплетничать, – заметил Гиббс.
– Обычно, может, и не любит, но со мной стал бы, особенно после пары бокалов. Хотя сам он не назвал бы такой разговор сплетнями, скорее – обсуждением, ну ты ж понимаешь, как обычно бывает.
– По-твоему, меня выбрали из-за того, что я не болтаю лишнего?
– Лишнего? – Зейлер усмехнулась. – Да из тебя и слово-то с трудом вытянешь! Такое впечатление, что ты считаешь своим долгом говорить как можно меньше. Но в любом случае, причина не в этом, это лишь моя первая гипотеза. – Она глотнула ликера. – Вторая заключалась в том, что Саймон сбросил Сэма со счетов на основании его более высокого статуса – приглашение начальника свидетелем на свадьбу могли счесть подхалимажем, хотя такая мысль ему и в голову не забредала… Я еще не встречала менее склонного к лести человека, чем Саймон, и он способен возненавидеть любого, кто подумает иначе.
Итак, Селлерс не у дел, и Степфорд не у дел. Значит, оставался только Гиббс.
– Потом я решила – моя третья гипотеза, – что Саймон выбрал тебя, поскольку уважает тебя больше, чем Сэма, даже если считает Сэма славным парнем, – разглагольствовала женщина. – Он считает тебя более сообразительным. Или, может, больше под стать ему. Ты – головоломка, а Сэм – открытая книга.
Крис не мог понять, почему выбор Саймона так заинтересовал его собеседницу. Казалось, она придавала этому не меньшее значение, чем он сам, и достигла большего успеха на пути к пониманию: три версии против его полного недоумения.
– Не люблю терзаться неизвестностью, поэтому я подговорила Чарли спросить у него, – поведала Оливия.
Пальцы Гиббса сильнее сжали стакан.
– И?..
– Саймон сообщил ей, что ты ближе ему по духу, чем Колин и Сэм, – рассмеялась Зейлер. – Его ответ показался мне на редкость забавным, поскольку, готова держать пари, вы с ним никогда даже не говорили ни о чем, кроме работы.
– Верно, – подтвердил Гиббс.
Допив виски, он отправился за новой порцией, не желая замечать внезапного улучшения своего настроения или размышлять над его причинами.
– Если уж ты так сообразительна и разговорчива, почему не сообщишь мне, где теперь наша счастливая парочка? – спросил он. – Я же не стану выбалтывать тайну матушке Уотерхауса.
Крис встречался с Кэтлин Уотерхаус только раз, на вечеринке по поводу помолвки Чарли и Саймона. Она показалась ему скромной, непритязательной – такого рода неприметные люди обычно сливаются с фоном. Гиббс не понимал, почему ее лишили возможности присутствовать на свадьбе сына и почему так важно, чтобы она не узнала, где он проведет свой медовый месяц.
– Я отвечу на любой вопрос, кроме этого, – извиняющимся тоном ответила Оливия. Прости, но Чарли заставила меня дать клятву.
– А я не задаю тебе никаких других вопросов. Я задаю лишь один вопрос и буду продолжать задавать. Хотя, подозреваю, мне известно, где они. Не велика хитрость.
– Вряд ли, если только у тебя не открылся дар ясновидения. – Теперь Зейлер выглядела встревоженной.
– Ты уже пыталась сбить меня со следа, упомянув, что они «упорхнули». Но ведь они никуда не улетели, верно? Они еще здесь, – Гиббс ухмыльнулся, довольный своей версией.
