— Что привело тебя в замок, Кэмпбелл? — сухо поинтересовался Юэн.
— Я слышал, что граф возвращается домой на этой неделе, милорд.
— Да, это правда.
Юноша прямо опешил от несвойственной фермеру почтительности. Кэмпбелл был грубоват и частенько называл Юэна просто по имени.
— Значит, это будет счастливый день для нас всех. Я хотел услышать это лично от вас; мы больше не доставим вам хлопот.
Кэмпбелл нахлобучил шляпу и ушел. Юэн в недоумении смотрел ему вслед. Неужели убеленный сединами арендатор явился признать свое поражение? Интересно, какие слухи ходят по поселку, если такой человек пошел на попятную?
Юэн все еще улыбался, заходя в дом через заднюю дверь: он не хотел мешаться под ногами у прислуги, которую наняли, чтобы подготовить замок к возвращению графа.
На кухне Мойра с кухаркой вели подсчет продуктов. Юэн услышал голос сестры и просунул голову в дверной проем.
Большой жирный окорок лежал на блюде, а с крюков над головой свисало несколько пар куропаток. Масла и сахара тоже было вдоволь. Кухарка успела приготовить овсяные лепешки. Юэн ловко стащил одну из них и с жадностью запихнул в рот.
— Не посмотрю, что наследник, и огрею по рукам, если возьмете еще хоть одну, — пригрозила женщина, вооружившись деревянной ложкой.
Юэн сделал Мойре знак выйти за дверь.
— Что такое?
— Ко мне только что приходил Кэмпбелл. Он признал поражение по поводу арендной платы.
— Папа будет тобой гордиться, — с улыбкой сказала девушка. — Вот и хорошая новость к его возвращению.
— Будем надеяться, что он тоже привезет нам добрые вести.
Появление графини в кухне прервало их разговор.
— Что за добрые вести? — осведомилась она, подняв бровь.
— Мама, фермеры согласились на нашу новую арендную плату. Сегодня днем ко мне приходил Кэмпбелл. Я вижу, мы решили устроить настоящий праздник — папа прислал денег? Не представляю, как иначе можно позволить себе целый окорок!
Графиня переменилась в лице и невольно прикоснулась к шее. Сначала Мойра не придала этому жесту никакого значения, но потом заметила, что на шее матери нет привычной нити жемчуга.
«Не могла же мама ее продать?» — с ужасом подумала Мойра.
Она знала, что отец графини подарил ей эти жемчужные бусы по случаю рождения Юэна. Девушка не допускала мысли, что мать может с ними расстаться.
Однако окорок, сахар и баночки анчоусной пасты «Услада джентльмена» утверждали обратное.
«Чем скорее папа вернется домой, тем лучше. Иначе нам и замок скоро придется продать».
* * *
Мойра и представить себе не могла, насколько пророческой окажется эта мысль. Наступил наконец день возвращения графа.
— Я хочу сделать сегодняшний день незабываемым, — объявила графиня, когда в дом внесли огромную вазу с благоухающими лилиями.
— В котором часу отец просил его ждать? — Девушка спускалась вниз в одном из своих лучших платьев. Ее волосы были изящно уложены, и она выглядела очень взрослой.
— Около пяти, — ответила графиня. — У нас целый день, чтобы подготовиться.
Мойра страстно пожелала, чтобы ее наихудшие опасения не подтвердились, и с головой ушла в приготовления, забыв о тревогах.
Скоро, слишком скоро время подошло к пяти. Графиня, раскрасневшись от волнения, в десятый раз поправила прическу. Юэн и Мойра сидели в гостиной, напряженно ожидая услышать скрип колес под окном.
Наконец, едва часы пробили в пятый раз, экипаж графа показался на повороте подъездной аллеи.
— Выйдешь на улицу, чтобы встретить его? — спросил Юэн у сестры, побледнев от нервного напряжения.
— Не могу, — прошептала Мойра. — В любом случае мы должны позволить маме увидеть его первой.
— Верно, — с облегчением вздохнул Юэн.
По громким возгласам на улице брат и сестра поняли, что их отец дома.
И вот, с видом человека в отвратительнейшем настроении, в холле появился граф.
Мойре показалось, что отец похудел и выглядит старше, чем перед отъездом, и ее сердце сжала ледяная рука.
Девушка бросилась навстречу графу, чтобы расцеловать его, но тот был резок и пренебрежителен.
— Дай мне снять пальто, девочка, — осадил он ее. Мойра отошла в сторону, чувствуя себя уязвленной.
«Я шесть месяцев не видела отца, а он отмахивается от меня, как от чужой, — с болью подумала она. — Ох, не к добру это!»
Юэн уверенным шагом приблизился к отцу, чтобы пожать ему руку.
— Как урожай? — лаконично спросил граф.
— Неплохо, отец, неплохо.
— Нужно радоваться и малому, — последовал короткий ответ.
Юэн и Мойра переглянулись: все их надежды на лучшее быстро испарялись.
— Не хотите ли немного подкрепить силы, сударь?
Графиня была заботлива и внимательна.
— Я просто хочу ненадолго прилечь, сударыня. Разве нельзя оставить меня в покое? Я устал и буду ужинать через час. Надеюсь, это возможно?
Графиня отпрянула в ужасе: она не узнавала мужчину, который стоял перед ней.
Взяв себя в руки, Маргарет пригладила волосы и обратилась к детям:
— Дорогие, ваш отец изнурен дорогой. Давайте позволим ему отдохнуть перед ужином.
Мойра и Юэн смотрели вслед отцу, медленно поднимающемуся по лестнице. Но граф даже не оглянулся.
— Да что же это такое? — пробормотал Юэн. — Гробовщик и тот теплее встречает!
* * *
Ужин прошел безрадостно.
Граф с аппетитом поедал все, что перед ним ставили, особенно налегая на свиные отбивные. А вот остальные — нет. Графиня и дети почти не дышали из страха расстроить главу семьи.
— Как тебе свинина, дорогой? — осторожно спросила Маргарет.
— Ах, чудесно, чудесно, — ответил ее супруг, не отрывая взгляд от тарелки.
— А что за кухня в Америке, отец? — осмелился спросить Юэн.
— Хорошая. Отменные бифштексы…
К тому времени, как подали десерт, вся семья была на пике напряжения.
Мойра понимала, что отец собирается с духом что-то объявить: девушке уже приходилось видеть его в таком настроении.
Не притронувшись к «яблочному снегу»[9], граф прокашлялся. Все повернулись к нему, и он заговорил:
— Как мне ни радостно вернуться в лоно горячо любимой семьи, я приехал к вам с тяжелым сердцем.
Граф сделал паузу. Мойра сжала ладони; кровь отлила у нее от лица.
