Наверное, он ей понравился. Иначе с чего бы ей делать ему комплимент? Или это входит в обязанности вышколенной обслуги?
И все же где-то он ее видел. И голос как будто знакомый. И этот легкий акцент… Марк напряг память, но так и не мог ничего припомнить. Может, лучше прямо спросить? Но она, чего доброго, решит, что он просто хочет познакомиться, да еще таким банальным способом.
А может, и правда познакомиться? Марк давно уже не испытывал такого волнения при виде женщины. Что-то в ней было пикантное. Последние холостяцкие деньки, грех не воспользоваться.
Девушка вернулась с подносом, на котором стояла тарелка с аппетитным ростбифом, украшенным зелеными листьями салата.
— Благодарю, мисс… А кстати, как ваше имя? — как бы невзначай спросил Марк.
— Меня зовут Полли, — сказала девушка.
— А меня Марк. Вы иностранка? — задал он следующий вопрос. — У вас небольшой акцент.
— Нет, просто я с юга. Там говорят немножко по-другому, — снисходительно пояснила девушка и вопросительно посмотрела на Марка. — Что-нибудь еще?
— Нет-нет, спасибо, Полли, — быстро ответил он, чувствуя себя немного растерянным.
Кивнув, официантка отошла. Марк отрезал кусочек ростбифа — тот был удивительно нежный и сочный. В голове вертелась навязчивая мысль: ты должен пригласить эту девушку в кино, в театр, черт знает куда, но должен. Марк удивлялся сам себе.
Чтобы отвлечься, он стал думать о Бетти. Завтра они вместе поедут в Фармоунт. Всей семьей. Папочка, дочка и он, Марк. Будут гулять по полям, вечером любоваться закатом и жарить барбекю. Захватывающая перспектива!
А потом Бетти будет шептать ему на ухо всякие глупости и спрашивать, любит ли он ее, и если да, то, как сильно.
Боже, какая тоска!
Решено: сегодня он поведет эту крошку в кино и, может быть, даже затащит в постель. Почему бы и нет? Живем только раз! А девочка, судя по всему, не откажется. Конечно, с виду она скромная. Но взгляд у нее — о-го-го! Чувствуется темперамент — как раз то, чего ему не хватает в Бетти.
Марк сделал последний глоток кофе и жестом подозвал официантку.
— Вам понравилось? — спросила она, убирая тарелку.
— О да. Спасибо за совет. И кстати, не желаете ли вечером сходить в кино? — небрежно спросил он, закуривая сигарету.
— С вами? — вырвалось у девушки.
— Ну да, — с усмешкой ответил Марк. Он наслаждался смущением девушки, не подозревая, что все это дьявольски талантливая игра.
— О, это такая честь для меня. С удовольствием, — просияв, ответила Полли.
— Отлично. До которого часа вы работаете?
— Сегодня до девяти, — пролепетала девушка.
— Очень хорошо. Я заеду за вами в четверть десятого.
Марк одарил ее ослепительной улыбкой и быстрым шагом направился к выходу, забыв попрощаться.
А Пилар подождала, пока он скроется из виду, и торжествующе рассмеялась. Ну, все, полдела сделано. Сегодня Марку предстоит самый жаркий вечер в его жизни.
Бетти и ее отец Джереми Уилкинс сидели за большим круглым столом и составляли список тех, кого они хотели бы видеть на свадьбе. Уже перевалило за сорок гостей, и это было только начало.
— Папа, я не хочу устраивать из нашего бракосочетания грандиозное шоу, — умоляюще произнесла Бетти.
Ей не очень нравились шумные сборища, и, будь ее воля, на свадьбе присутствовали бы только родственники да самые близкие друзья.
Но отец был непреклонен.
— Детка, свадьба — это едва ли не самое важное событие в жизни женщины. В твоей жизни. И я хочу, чтобы этот день запомнился тебе навсегда.
— Папочка, я и так не смогу забыть день моей свадьбы, даже если очень постараюсь, — со смехом заметила Бетти. — Но, по-моему, приглашать всех этих троюродных тетушек и дядюшек это уж слишком.
— Вовсе нет. Я хочу устроить настоящий праздник для всех.
— Для всех? Но ведь в первую очередь это наш день: мой и Марка. Я не уверена, что он будет комфортно себя чувствовать среди всех наших родственничков, — слабо возразила Бетти. — Ведь с его стороны будут только родители и пара друзей.
— Это его дело, — отрезал Уилкинс. — И вообще, по-моему, собственная свадьба нисколько его не занимает!
— Не говори так! — вступилась за жениха Бетти, хотя недавно сама обвиняла его в этом. — В конце концов, ты пообещал, что сам все устроишь.
— Да, пообещал, — со смешком ответил Уилкинс. — Иначе моей дочери пришлось бы целый вечер просидеть в каком-нибудь дурацком кабаке, слушая россказни его подвыпивших друзей. Разве нынешние мужчины что-нибудь смыслят в торжественных мероприятиях?
Сарказм в голосе отца насторожил Бетти.
— Папочка, ты за что-то зол на Марка? Какие-то неурядицы в делах?
Уилкинс махнул рукой.
— В делах Марк разбирается получше моего. Но вот сможет ли он сделать тебя счастливой?
Бетти сцепила руки в замок.
— Папа, я люблю его. И мне дарит счастье каждый миг, который я провожу с ним.
— Я все понимаю, малышка. Но ведь одной твоей любви мало. Ты уверена, что и Марк любит тебя так же сильно?
Вопрос обескуражил его дочь.
— Но папа! По-моему, за три недели до свадьбы очень глупо спрашивать об этом. Ведь все давно решено. Если бы Марк не любил меня, он никогда не сделал бы мне предложения, — возмущенно ответила она.
Уилкинс покачал головой.
— Не все так просто, деточка. Поверь мне, не все так просто.
Бетти умоляюще поглядела на отца.
— Папа, почему ты говоришь так? Ведь тебе же всегда нравился Марк!
Уилкинс медлил с ответом, и глаза Бетти постепенно наполнялись слезами. Он темнит, чего-то явно недоговаривает. Может быть, что-то случилось?
— Бетти, малышка, пойми меня правильно. Марк всегда нравился мне. Да я и сейчас прекрасно к нему отношусь. Но тебе не кажется, что он мог бы уделять тебе больше времени?
Еще вчера Бетти сама готова была горько упрекать в этом жениха, но сейчас принялась рьяно защищать:
— Папа, но ты же знаешь, как много он работает! Да, в последнее время мы видимся нечасто, зато каждая встреча — это настоящий праздник для нас обоих!
Бетти вспомнила отсутствующее выражение на лице Марка, и ей стало немного не по себе. Тем не менее, она храбро взглянула на отца.
— Что ж, тебе видней, крошка. Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Но если Марк посмеет хоть чем-то тебя обидеть, я не посмотрю на то, что он мой компаньон, и устрою ему такое… что он на всю жизнь запомнит Джереми Уилкинса!
Последние слова прозвучали как откровенная угроза, и Бетти в испуге вздрогнула.
