На мгновение девушка онемела от злости, и когда она наконец ответила, ее голос дрожал от ярости:
— В спальне.
— Какой номер?
— Четырнадцать.
— Ты убрала остальные?
— Некоторые постояльцы еще не ушли.
— А эту комнату ты убирала? — Управляющая указала на дверь с номером "восемь", у которой стояла Сандра, и Мелани сдержанно кивнула. — Тогда я взгляну на нее.
— Черт! — прошипела сквозь зубы приятельница. — Она непременно найдет к чему придраться, предупреждаю тебя, — или пыль, или неотполированные, по ее мнению, краны в ванной.
— Мелани, пойди сюда!
— Говорила тебе! — усмехнулась мисс Дженкинс и большим пальцем указала в сторону двери. — Лучше иди, и поживее. Судя по ее тону, она в самом отвратительном настроении.
— Что-то не так? — с достоинством спросила побледневшая мисс Роусон, стоя на пороге.
Ее слова и манера держаться вызвали сердитый блеск в глазах Ольги Ньюсон. Она оставила свое недовольство невысказанным и подошла ближе к Мелани.
— Мне не нравится ваше отношение, мисс, — резко сказала она. — Мистер Ангели проинформировал вас о моем положении здесь?
Проигнорировав ее вопрос, девушка вновь поинтересовалась, какую именно ошибку она допустила.
— Если вы заметили какой-то огрех, — спокойно добавила она, — соблаговолите указать мне на него, и я сейчас же его исправлю.
— Ты!.. — Администратор сжала губы, и ее лицо покраснело. — Я вновь буду говорить о тебе с мистером Ангели! Я не потерплю такой дерзости! Я заставлю его тебя уволить! — Она круто повернулась и обвела руками комнату. — Этот номер в безобразном состоянии! Вычисти его! Сейчас же!
— У нее, кажется, зуб на тебя, — заметила Сандра приятельнице несколько дней спустя, когда они обедали вместе в уголке сада, отведенного Леоном для персонала отеля.
— Мы с самого начала сцепились, как кошка с собакой, — согласилась Мелани. — Она гладит меня против шерсти, я плачу ей тем же.
— Ты осмеливаешься ей дерзить? — Мисс Дженкинс с любопытством посмотрела на собеседницу.
— Конечно.
Сандра протянула руку за сандвичем и начала есть его маленькими кусочками, как-то странно глядя на Мелани.
— Никто еще не оставался безнаказанным, если умудрился рассердить Ольгу Ньюсон. Она наверняка уже докладывала о тебе боссу.
— Докладывала… — кивнула мисс Роусон. — Даже грозилась уволить меня прежде, чем я начну здесь работать.
— А тебя не уволили… — Сандра задумчиво откусила очередной кусочек, не отводя глаз от Мелани. — Кстати, та комната, где ты… — неуверенно начала приятельница. — Не могу понять, почему ты живешь там, наверху, отрезанная от всех, в такой неуютной комнате…
Обдумывая ответ, девушка продолжала наблюдать за посетителями кафе на противоположной стороне улицы, прихлебывая кофе. Зрелище уже стало для нее привычным: лениво развалившиеся в креслах мужчины, которых клонило ко сну, медленно перебирали пальцами четки, держа в другой руке трубку кальяна или чашку с кофе… Такова была жизнь обычного грека.
— Думаю, другого жилища для меня не нашлось, — предположила она наконец, и приятельница удивленно повела головой.
— Есть комната рядом с моей, и ты это знаешь. Она отличная, и вид из окна гораздо красивее, чем у меня. Это помещение всегда предназначалось для персонала. Раньше его занимала англичанка, такая же путешественница, как и я. Она отправилась в Голландию вскоре после моего приезда. С тех пор комната пустует.
Повисла пауза, и когда внимание Мелани снова переключилось на кафе напротив, мисс Дженкинс добавила;
— Я не хочу задавать неудобных вопросов, потому что боюсь тебя обидеть, но это не означает, будто мне не любопытно. — И когда мисс Роусон не выразила готовности посвятить приятельницу в свои секреты, Сандра рискнула поинтересоваться, поедая собеседницу глазами, в которых плескалось странное выражение. — Какую тайну ты скрываешь?
— Тайну?
Дружба между девушками возникла всего пять дней назад, но Мелани уже некоторое время предчувствовала, что вскоре ей придется ответить на вопросы Сандры или рискнуть их приятельскими отношениями. Поскольку мисс Дженкинс полностью доверилась подруге, рассказав ей без утайки свою жизненную историю, Мелани не могла больше умалчивать о себе, о своем прошлом и причине своего появления на Крите. Вопросы должны были неизбежно возникнуть, но, хотя мисс Роусон их и ожидала, она никак не могла решиться открыть правду.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду?
Сандра пожала плечами, но не смирилась со скрытностью новой знакомой и спросила добродушно:
— Я собираюсь засунуть свой любопытный нос в твою жизнь, Мелани, и если ты на меня рассердишься, просто скажи, чтобы я заткнулась, и я больше не буду ни о чем спрашивать. — Она взяла еще один сандвич и, глядя на него, продолжила: — Где ты познакомилась с нашим боссом?
Собеседница вздрогнула, и кофе выплеснулся из чашки ей на юбку.
— Я… мы не…
— Прежде чем ты придумаешь подходящее возражение, я хочу тебе кое о чем напомнить. Пару дней назад, когда мы мыли веранду, ты упомянула о нашем хозяине, назвав его Леоном. — Подруга взглянула на Мелани пристально и выжидательно.
— Я? — Мисс Роусон не заметила своей оговорки, но так действительно могло получиться, поскольку она никогда не думала о своем бывшем женихе как о мистере Ангели. В ее мыслях он был Леоном. — Значит, ты предположила, что мы знакомы?
— Вы наверняка знакомы… И с вашим знакомством связана какая-то тайна. Не хочешь довериться доброй тетушке Сандре?
Вопреки мрачным мыслям девушка улыбнулась. Сандра была для нее тонизирующим средством, делавшим ее существование здесь терпимым, и после минутного колебания Мелани рассказала ей абсолютно все.
Пока она откровенничала, лицо приятельницы несколько раз меняло свое выражение.
Мисс Дженкинс прервала рассказчицу только один раз, в самом начале, когда та спокойно упомянула о разрыве своей помолвки.
— Ты могла выйти за него замуж? Леонардос Ангели мог бы быть твоим мужем? Ты сумасшедшая! — убежденно заявила она. — Я бы упала в обморок от счастья, если бы он мне хоть раз улыбнулся!
— Ты? Упала бы? — Мелани рассматривала лицо подруги со смесью недоверия и удивления. — Но ты же говорила, будто он похож на Ольгу и может заставить кого угодно почувствовать себя червяком.
— Это правда… Но еще он может заставить тебя почувствовать себя королевой.
Девушка, нахмурившись, задумалась над словами приятельницы, против воли вспомнив о поцелуях Леона, и тут же залилась краской от смущения, признаваясь себе, что они возбуждали и вызывали трепет, которого она никогда не ощущала ни прежде, ни после. Отбросив прочь эти смущающие и странно тревожащие воспоминания, мисс Роусон продолжила свою повесть, и дальше подруга слушала молча, пока она не закончила.
