Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
— Родной…
— Да, любимая… Прости, я…
— Я понимаю…
— Но… честно…
— Я тоже, я…
— Вот тут и…
— Да…
Я развёл руками, демонстрируя свои скромные апартаменты, она улыбнулась и кивнула. Со стороны наш диалог, наверное, выглядел до безобразия содержательным. Плевать! Без разницы! Кому какое дело? Главное, что я смотрел в её глаза и видел, что она меня понимает. Значит, любит… И я её люблю. Она сделала шаг вперёд, молча прижавшись лбом к моему плечу.
Дверь едва слышно скрипнула. Я скосил взгляд — в узкой щели горел зелёный кошачий глаз и слышалось пьяненькое хихиканье. Потом глаз исчез так резко, словно Ваську оттащили за хвост. В дверь подчёркнуто вежливо стукнули, и краснеющий за поступок друга домовой церемонно объявил:
— Абэд! Все ждут. Как брата прашу, старался очень, да?!
— Я не пойду, — быстро откликнулась Олёна. — Там что-то с бабушкой вашей… страшное. ТАК на меня посмотрела… Я тебя здесь подожду.
— Успокойся, ты же со мной, — как можно увереннее произнёс я. — Назим, Яга внизу? Как она?
— Как роза! — широко улыбнулся он во все тридцать два зуба, а может, и больше.
Повезло мужику… Я раньше, грешным делом, думал, что он нашей домохозяйкой восхищается, чтоб работу получить и в столицу переехать. Но нет! Этот азербайджанец был влюблён абсолютно искренне и честно, не придерёшься, только позавидовать…
И всё-таки вниз идём вместе, не хватало ещё, чтоб бабка на нервах не решила, что мы с ней теперь за один стол не сядем.
— Первым иду я, держись через две ступени за спиной. Заметишь вспышку — пригнись! Если ничем не заденет — уходи огородами к царю, Лидия Адольфина тебя прикроет. Обо мне не думай, я выберусь… но если…
— Родной, ты о чём вообще?! — на мгновение вытаращилась бывшая бесовка.
Действительно, о чём это я?! Мы же не на войне, а в любимом отделении. Всё будет замечательно! Просто день не задался с самого утра, как вспомню…
И вот он — момент истины! Внизу за столом Баба-яга, во всём строгом, прямая и величественная, как Эйфелева башня. Напротив на лавке чёрный кот Василий — уже трезвый и потому злой, как чукча в полярную ночь в ожидании безбожно опаздывающего вертолёта геологов. Назим растворился, как коричневый сахар в бакинском чае с чабрецом. Мити нет! На столе между самоваром и пирогами потерянно стоит гордая стрелецкая шапка Фомы Еремеева, но кваканье из-под неё разносится уже явно на два голоса. Ясно, тут и без особой дедукции никаких дополнительных вопросов не возникает…
— Добрый день, не помешаем? — всходя на первую ступеньку эшафота, бодренько поинтересовался я.
— Отчего ж, Никитушка, присаживайтесь, али я так похожа на тигру какую беззаконную?! — столь же жизнерадостно, с нотками истерии в голосе, ответствовала наша эксперт-криминалистка.
Мы с моей невестой как можно осторожнее присели на скамью на противоположном конце стола. Обоюдное молчание провисло, отдавая металлическим звоном и запахом пороха. По сути, не хватало только одной искорки.
— Бабушка, нам надо поговорить. Разумно и серьёзно, как взрослым людям с жизненным опытом и трезвым взглядом на вещи.
— Давай, Никитушка, не томи. Добивай меня, старую…
— Ещё раз подчёркиваю…
— Не надо, родной, я сама, — вступилась Олёна, и это была последняя роковая ошибка. Яга отреагировала на подавшую голос девушку, как испанский бык на тореро в красных семейных трусах. Я помню, что ещё как-то успел встать, заслоняя собой любимую, а у моей домохозяйки глаза сошлись в две узкие синие щёлочки, из которых вот-вот должны были вырваться молнии, как…
— Прощенья просим, гражданин участковый! — раздалось откуда-то с высоты небес. — А только дело у нас неотложное. Заявление в твою милицию имеем!
В дверях совершенно открыто, не прячась, грудью вперёд (то есть абсолютно не сообразуясь с требованиями техники безопасности) стояли двое представительных мужчин. По внешнему виду купцы, и скорее всего даже братья, вполне обеспеченные, но явно не наши, не лукошкинские. Наши к бабке без поклонов и носу не сунут, знают, что почём…
— Э-э, присаживайтесь, граждане. — Я откашлялся и жестом пригласил посетителей за стол. — Прошу извинить некоторую неформальность обстановки, у нас тут… плановое совещание, но… в принципе…
— Служба превыше всего, — взяв себя в руки, со скрипом сдалась Яга. — Уж мы, бабы глупые, небось мешать не будем, тихохонько в уголочке посидим. Так ли, Олёнушка?
— Конечно, бабуленька, — столь же медово откликнулась моя невеста. Прямо нежная любовь свекрови и снохи, аж слезу вышибает от умиления! Уже только поэтому я не верил им обеим ни на грош.
— Благодарствуем. — Купцы переглянулись и чинно присели на широкую скамью. — Дело наше важное и непростое будет. Возчик у нас по пути помер, аккурат за два дня до столицы вашей.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил я, раскрывая блокнот.
— Преставиться? — не поняли гости. — Так ить мы о том и толкуем, возница наш преставился. Не мы! Мы-то, слава те господи, живёхоньки.
— Фамилии ваши?
— Анисимовы, Фрол и Севастьян, — важно кивнул тот, что постарше. Значит, всё-таки братья. — Дело торговое ещё от деда ведём, а он от прадеда. Торгуем, стало быть, с иноземцами всякими разными медью да тканями, а также и тем, что законом указано…
— Будет врать-то, — не поднимая глаз, вставила бабка.
— Ну и неуказанным товаром тоже грешим, — не меняя тона, согласились купцы. — Однако с рассудком, совесть имеем и на церковь жертвуем. Так что с возчиком-то?
— А что с ним? Как именно умер? Какие соображения заставили вас считать, что со всем этим непременно стоит обращаться в милицию? — спросил я.
В горнице повисла напряжённая тишина… Что-то клинит меня сегодня, день тяжёлый, с самого утра пошёл не туда. Попроще надо с людьми, а я как не на работе…
— Прошу прощения, граждане. Не могли бы вы всё рассказать по порядку и поподробнее. Как звали покойного? При каких обстоятельствах умер? Что именно в его смерти показалось вам подозрительным?
— Про то пусть братец мой младший ответит, у него язык лучше подвешенный, — успокоившись, кивнул старший бородач.
— Стал быть, возница из обозу нашего помер, — охотно пустился живописать второй купец. — И нехорошо, стал быть, так-то помер, неопределённой смертию. Вечор ещё живёхонек был, песни орал, дорогу оглядывал, с девками шутки шутил. На привале скотину распряг, обиходил, отужинал, стал быть, прилёг вроде…
— В каком смысле «вроде»?
— Ну вроде спать лёг, под телегою, как все, а наутро, стал быть, видим — нет его! Уж искали, кричали, а он, сердешный, аж едва ли не за полверсты по дороге вперёд ушёл, да и висит себе на берёзке. Стал быть, весь мёртвый.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
