- Мисс Коннелли, - сказал шериф. - Поезжайте с Холлисом, покажите ему, где лежит тело.
Холлис страшно удивился, прежде чем до него дошло, что это приказ, а не просьба.
- Которое из тел? - спросила я, и глаза Холлиса распахнулись.
- Давайте поеду я, - предложил Толливер. - Харпер нуждается в отдыхе.
- Нет, раз мисс Коннелли ее нашла, она и должна поехать.
Толливер сердито взглянул на шерифа и встретил ответный сердитый взгляд. Должно быть, шериф хотел позаботиться, чтобы я честно отработала каждый пенни своего гонорара.
- Я поеду, - сказала я, положив ладонь на руку Толливера. - Все будет хорошо.
Я сжала его рукав и долго не разжимала пальцев. Потом отпустила брата и мотнула головой в сторону светловолосого полицейского.
Он привезет меня обратно, - сказала я через плечо.
Мне хотелось, чтобы Толливер оставался на месте, пока меня не будет. Он кивнул, и дверь за мной закрылась.
Помощник шерифа прошел к патрульному автомобилю.
- Меня зовут Холлис Бокслейтнер, - представился он.
- Харпер Коннелли.
- Там ваш муж?
- Брат. Толливер Лэнг.
- У вас разные фамилии.
- Да.
- Куда едем?
- Шоссе номер десять, на северо-запад.
- И куда потом?
- К тому месту, где был убит мальчик, - ответила я.
- Где он покончил с собой, - поправил Холлис Бокслейтнер, но не слишком уверенно.
Я презрительно хмыкнула.
- Как вы их находите? - спросил он.
- Шериф говорил вам, что я приеду?
- Я слышал, как он разговаривал по телефону. Он считает, что Сибил сошла с ума, раз решила вас вызвать. И шериф разозлился на Терри Вейла за то, что он ей о вас рассказал.
- Меня ударила молния, - сказала я. - Когда мне было пятнадцать лет.
Похоже, Бокслейтнер не знал, о чем еще спросить.
- Вы тогда были дома?
- Да. Я, Толливер и моя сестра Камерон… Мы были дома одни. Две младшие сводные сестры где- то выступали, пели на концерте. Мать пошла их послушать.
Мама в то время была в таком состоянии… Удивительно, что она вообще вспомнила, что у нее есть дети.
- Примерно в четыре часа началась гроза, я была тогда в ванной. Ванна у нас рядом с окном, и окно было раскрыто. Я стояла рядом с ванной и смотрелась в зеркало, завивая волосы электрическими щипцами. В комнату влетела молния. Помню, что оказалась на полу. Я смотрела в потолок, волосы дымились, туфли с меня слетели. Толливер сделал мне искусственное дыхание. Потом приехала «скорая».
Что- то я разболталась. Лучше будет помолчать.
Холлис Бокслейтнер больше не задавал вопросов, что меня удивило и озадачило. Большинству людей показалось бы, что я рассказала очень мало. Я плотнее запахнула куртку и пожалела, что я не в отеле: было бы хорошо сейчас забраться в кровать. Укрыться с головой, съесть на ужин горячий суп…
Я на несколько минут закрыла глаза, а когда открыла их, почувствовала себя получше. Мы почти подъехали к нужному месту.
Почувствовав знакомый толчок, я попросила Холлиса остановиться. Мы находились совсем рядом с телом. Теперь, когда я знала, где оно лежит, его было легче обнаружить на моей мысленной карте. И идти было легче, чем в прошлый раз, когда мы спускались по крутому и скользкому холму к месту, где лежал убитый юноша.
Во время спуска Бокслейтнер спросил:
- Выходит, вы зарабатываете на жизнь тем, что отыскиваете мертвецов?
- Да, - ответила я. - Это моя работа.
Такая работа давалась мне нелегко: меня мучили страшные головные боли, тряслись руки, после удара молнии на правой ноге образовался странный рисунок в виде паутины, и нога эта стала слабее левой. Хотя я регулярно совершаю пробежки для укрепления мышц, из-за вчерашнего и сегодняшнего лазания по холмам больная нога дрожала. Я прислонилась к дереву и показала на кучу мусора, под которым лежали останки Тини Хопкинс.
Бокслейтнер заглянул под ветки, и его тут же вырвало. Он смутился, но меня его реакция не удивила. Я всякое повидала и знала, что с человеческими телами творят природа и время. Должно быть, полицейские из маленьких городов не часто видят трупы. К тому же Бокслейтнер мог быть знаком с девушкой.
- Самое неприятное, когда они не совсем сгнили, - заметила я.
Он понял, что я имею в виду, и энергично кивнул. Я пошла к автомобилю, дав Холлису возможность побыть одному, прийти в себя и сделать то, что ему предписывала должность.
Я стояла, прислонившись к дверце машины, когда Холлис Бокслейтнер поднялся на холм, вытирая рот тыльной стороной ладони. Он отметил место трагедии: привязал к дереву кусок оранжевой пластмассы. Полицейский жестом пригласил меня сесть в машину, и всю обратную дорогу мы угрюмо молчали.
Припарковавшись, он сказал:
- Тини Хопкинс была моей свояченицей.
На это мне было нечего ответить.
Я позволила Бокслейтнеру ввести меня в отделение полиции. Мы отсутствовали всего сорок пять минут, и прежняя компания была в полном сборе. Судя по натянутому выражению лица Толливера, его расспрашивали обо мне, возможно, выясняя, как часто я добиваюсь успеха. Ему приходилось что-то отвечать, а такие расспросы брат всегда ненавидел.
Все вопросительно посмотрели на нас: мэр - всего лишь с любопытством, адвокат - настороженно, шериф - по-прежнему сердито, Толливер - облегченно. У Сибил Тиг был напряженный и несчастный вид.
- Тело там, - лаконично сказал Холлис.
- Ты уверен, что это Тини? - спросила миссис Тиг.
В ее голосе я услышала замешательство и глубокую печаль.
- Нет, мэм, - ответил Бокслейтнер. - Нет, мэм. Вовсе не уверен. Дантист скажет точно. Я позвоню Доктору Керри. Это будет неофициальное опознание. Мы отправим останки в Литтл-Рок.
Я, разумеется, была уверена, что тело принадлежит Тини Хопкинс, но Сибил Тиг не поблагодарила бы меня, если бы я это повторила. Вообще-то она смотрела на меня с некоторым отвращением.
С таким отношением к себе я сталкивалась неоднократно. Она наняла меня и заплатит мне солидную сумму, но ей не хотелось мне верить. Сибил Тиг была бы даже счастлива, если б я ошиблась. Я никогда не стану ее любимицей, хотя именно я дала ей информацию, о которой она просила… Информацию, ради которой она приложила столько трудов, вызывая меня в Сарн.
Когда я только начинала свой бизнес, я могла сочувствовать такому противоречивому отношению к своей особе. Но это было раньше. Теперь же оно лишь утомляло меня.
Глава вторая Никто не хотел с нами говорить, да в разговорах больше и не было необходимости.
