Москва
Господин Феоктистов, отдуваясь, прогуливался по одичавшему парку. Ранней весной здесь особенно ощущалось запустение. Если бы не аллеи, неухоженные посадки выглядели бы как редколесье. Снег на дорожках растаял, обнажив прошлогоднюю листву, и ботинки бизнесмена оставляли в ней глубокие вмятины. Он с трудом, сетуя на свою тучность, добрался до круглой беседки с колоннами и остановился, любуясь открывшимся видом. Лес и равнина с черными проталинами на ослепительном солнце казались синеватыми.
Охранник поставил боссу раскладной стульчик.
– Не буду сидеть, холодно, – буркнул тот. – Убери!
– Хорошо, Игорь Владимирович, – кивнул тот, не двигаясь с места.
По опыту он знал: босс умаялся, но не садится из гордости. Отдышится и сядет, начнет философствовать. Братцевский парк располагал его к пространным рассуждениям о бренности всего мирского, о забытых судьбах некогда богатых и влиятельных людей, о нетленной красоте природы…
На сей раз охранник ошибся – Феоктистов достал телефон и призвал к себе начальника службы безопасности.
«Чудит старикан, – думал охранник. В его двадцать четыре пятьдесят шесть лет Феоктистова представлялись старостью. – То велел Таврину в машине оставаться, то зовет. Семь пятниц на неделе! Интересно, в его возрасте все такими становятся?»
Начальник охраны не заставил себя ждать. Хозяин любит исполнительность и расторопность, его лучше не злить. Особенно когда у него почки пошаливают.
Перед этим Феоктистов заезжал в частную клинику, на прием к известному в Москве профессору-урологу. Поступал он так в самом крайнем случае, когда справляться с болезнью становилось невмоготу, – Игорь Владимирович терпеть не мог больницы и все, что напоминало о хрупкости человеческого организма и смерти.
Игорь Владимирович с брезгливой гримасой уставился на Таврина – молодость, отличная физическая форма и мужественные черты лица начальника службы безопасности невольно составляли контраст заплывшей жиром фигуре и одутловатой физиономии коммерсанта. Нарушение обмена веществ зашло так далеко, что никакие процедуры, заграничные курорты и чудодейственные диеты уже не помогали Феоктистову сбросить вес. При всем том он умудрялся волочиться за хорошенькими женщинами и покупал их любовь, не жалея денег. А их Феоктистов успел заработать столько, что хватило бы на три жизни. К сожалению, в его распоряжении была только одна, что ужасно удручало Игоря Владимировича.
– Чем порадуешь, любезный? – раздраженно проскрипел он. – Как твой подопечный?
Охранник смотрел вдаль, делая вид, что не прислушивается. Возможно, ему и правда было наплевать на разговор между боссом и Тавриным, но они сразу условились не называть имен. Береженого Бог бережет.
– Вы, как всегда, оказались правы, Игорь Владимирович, – понизил голос начальник службы безопасности. – У него есть любовница.
– Кто такая?
– Пока неизвестно. Выясняю, Игорь Владимирович.
– Поторопись, Гриша. Не люблю ждать. Стервец, а? Что его не устраивает, по-твоему?
– Трудно сказать, Игорь Владимирович.
Господин Феоктистов был очень богат и очень сластолюбив. Несмотря на проблемы со здоровьем, он умудрялся менять женщин одну за другой. Его первая жена умерла несколько лет назад, со второй он развелся и дал волю своему либидо. Хотя обе супруги не мешали его похождениям, свобода от брачных уз дала новый толчок увлечениям Игоря Владимировича. Он выслеживал понравившихся ему женщин, охотился за ними, как голодный лис за дикими уточками. И уж если они попадали к нему в пасть, то шансов вырваться не было никаких – деньги и подарки, которыми он их осыпал, творили чудеса. Стройные блондинки, пышногрудые брюнетки, рыженькие и русые, тонкие и в меру упитанные дамы сами шли к нему в руки, загипнотизированные толщиной его кошелька и обходительными манерами. При всей своей несоблазнительной внешности он умел угодить женщинам и превосходно знал их слабые места.
Насыщаясь, Феоктистов отпускал их с миром и порой награждал приличным приданым – если партнерша приходилась по вкусу, она могла рассчитывать на его щедрость. Расставшись с очередной подругой, он больше никогда не вспоминал о ней, словно та раз и навсегда исчезала не только из его постели, но и вообще из жизни.
В последний год кое-что изменилось. Не то наступило затишье в душе Феоктистова, не то он выдохся, – возраст, как ни крути, почки, сердечко, давление, избыточный вес опять же… Словом, банкир угомонился, перестал стрелять глазами за каждой юбкой и облизываться при виде кругленькой попки и длинных ножек. И вот новый всплеск.
«Рано в расход списали босса, – думал Таврин, стоя за его спиной и переминаясь с ноги на ногу. Он был щеголем, и вместо теплой обуви носил модную, что иногда доставляло неудобства. – Феоктистов еще в силе. Ишь, как его разбирает!»
– Прекрасная беседка, – вдруг сказал тот, поворачиваясь к начальнику охраны. – Но в негодном состоянии. Капитальный ремонт нужен, реставрация. Колонны облупились, свод потрескался…
«Тебе бы тоже не помешала реставрация», – ответил про себя Таврин.
Никто не спрашивал его мнения, поэтому он сдержанно улыбнулся и слегка наклонил голову. Ожидаю, мол, дальнейших указаний.
– Видишь постамент? – Феоктистов указал пальцем на середину беседки. – Здесь раньше статуя Амура стояла. Из мрамора. А теперь – пустой пенек. Безобразие…
