Адам открыл дверь. В доме играл классический рок, джинсы Адама были потерты и на коленях слегка топорщились. Сара услышала тихое «мяу» и заметила черную кошку, которая, ринувшись на улицу, прошмыгнула у ее ног.
– Сара, привет. Заходи. Не волнуйся о Даррине, – добавил он, очевидно имея в виду кота, – ему позволено ходить гулять.
Сара вошла в дом и оглядела обстановку – дощатые полы, тяжелую дубовую мебель и высокие, с густыми листьями растения в каждом углу. Сдержанный, мужественный интерьер оказался под стать Адаму. Передавая ему маленький пакет, Сара объяснила:
– Это свежий мед. К чаю. Я не знала, что еще принести.
– Спасибо. Я чувствую, ты не дашь мне забыть о чайнике, не так ли?
Сара вздрогнула, когда что-то вдруг зашевелилось. «Еще одна кошка», – глуповато отметила она про себя, в то время как пушистое создание вспрыгнуло на спинку дивана. Кошка была белая, и глаза у нее оказались большие и любопытные.
– И сколько же у тебя кошек? – поинтересовалась Сара, поглаживая дружелюбного зверька.
– Обычно вокруг дома шатаются пять или шесть. Большинство из них бродячие, так что число их колеблется. Некоторые просто заходят время от времени, другие решили остаться насовсем. Камея живет здесь постоянно. У нее скоро будут котята. – Адам кивнул в сторону дородной кошки. – Она появилась у моих дверей уже беременная. Что же я мог поделать?
«Избаловать ее», – подумала Сара. Камея вела себя так, словно привыкла к вниманию и любви.
– Ужин скоро будет готов, – заметил Адам. – Я уже наполовину смешал салат, и спагетти почти сварились.
– Спагетти? А я думала, что будут сандвичи.
Адам пожал плечами.
– Я посчитал, что не так уж трудно вскипятить немного воды и открыть банку соуса.
Сара рассмеялась.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Конечно. Надо еще накрыть на стол.
Окно в просторной кухне было заставлено горшками с растениями. Посуда была белой, небольшой стол рассчитан на двоих. Сара повесила сумочку на спинку стула и вдохнула запах готовящейся еды. Очевидно, Адам добавил немного орегано в соус, купленный в магазине.
– Еда пахнет чудесно.
– Хочешь что-нибудь попить? Воду? Молоко? Сок?
Сару порадовал выбор напитков в этом доме, как и тот факт, что она не заметила ни одной бутылки со спиртным. Она сама обходилась без алкоголя даже во время ужина.
– Нет, спасибо.
Между тем рок в CD-проигрывателе сменило старомодное кантри, и Сара поняла, что Адам любит разнообразную музыку, как и она сама.
Адам, указал на нужные шкафчики и ящики, и Сара накрыла на стол, вдруг почувствовав себя удивительно раскованной. Тарелки и чашки Адама были сделаны из тяжелой керамики, серебряные приборы украшены геометрической чеканкой.
Адам переложил спагетти в сервировочную тарелку. Попутно он подмигнул Саре, поколебав ее спокойствие безупречной белозубой улыбкой. Сара старалась утихомирить заколотившееся сердце.
– Милая Сара, ужин готов.
«Милая Сара». Потрясенная, она уставилась на Адама, и ее беспокойное сердце вновь захлестнула волна эмоций. Так звала ее мать…
Они сидели друг напротив друга, над их головами медленно вращался вентилятор. Устав разбираться со своими запутанными чувствами, Сара сама завела разговор:
– Ты переехал сюда месяц назад?
Адам кивнул.
– И примерно в то же самое время я начал работать в клинике. Несмотря на это, я собираюсь в отпуск. Я не отдыхал уже несколько лет.
– Я тоже думала о том, чтобы пойти в отпуск летом, отоспаться всласть и побездельничать. Иногда так здорово просто ничего не делать. – Сара расстелила салфетку у себя на коленях. – И все-таки почему ты решил сменить место работы?
– В этом новом комплексе больше выбора. Там есть студия йоги и отдел гомеопатии плюс массажистка и целый набор медиков. – Адам полил салат приправами и поднял взгляд. – Я сам бы хотел когда-нибудь открыть центр здоровья. Конечно, кое-что я устроил бы по-другому.
Сара поняла. Она тоже частенько подумывала о том, чтобы открыть собственный салон по уходу за кожей. Она ела спагетти, налегала и на салат.
– Адам, почему тебе так важно найти свою родную мать? – вдруг спросила Сара. – Почему ты хочешь заменить родителей женщиной, которая от тебя отказалась?
– Я не говорил, что хочу их заменить. Я просто не могу понять, почему они не рассказали мне, что я приемный ребенок.
– Может, они защищали тебя?
Гримаса исказила его лицо.
– От чего? Перестань, Сара. У меня было право знать.
Она вздохнула.
– Не хотелось бы об этом говорить, но вдруг твоя родная мать откажется тебя видеть?
Он поднял свой стакан, отпил глоток.
– Я должен рискнуть. Кроме того, я думаю, что большинство женщин избавляются от своих детей потому, что не могут позаботиться о них, а не потому, что те им безразличны.
– Информация об усыновлении была закрыта.
– Это ничего не значит. Мою маму могли вынудить отдать меня. Вполне вероятно, она была слишком юной или чересчур бедной. А может, это была трагическая история любви. Очевидно, что мой отец был белым. Скорее всего, разница в их культуре не позволила им быть вместе. – Адам потянулся за хлебом и окунул его в соус. – Я не собираюсь бросать поиски. Когда найду маму, начну искать отца. Я хочу знать их обоих.
Сара покачала головой. Он что, одержим глупой идеей соединить своих родителей снова? Вернуть разлученных возлюбленных друг другу?
– Ты наверняка поступила бы так же в подобной ситуации. Выяснив обстоятельства моего рождения, я заполню пустоту в своей жизни. Сара, я наполовину индеец из племени чироки. Я принадлежу к народу, о котором ничего не знаю.
– Может, твоя родная мать не хотела, чтобы ты воспитывался в индейской семье?
– Вполне допускаю это. Но если она так решила, я хочу знать почему. Разве я, по-твоему, не имею права узнать о своей культуре, научиться всему, чему могу? – Он помолчал, указав на растения, теснившиеся на подоконнике. – Я посвятил большую часть своей взрослой жизни альтернативной медицине, но вовсе не из-за своего воспитания. Моя приемная мама выращивала растения в гастрономических целях, а я пошел дальше. Я самостоятельно изучал их лечебные свойства. Может быть, так во мне говорит кровь чироки? – Адам встретился взглядом с Сарой, и в его голосе прозвучала задумчивая нота. – Может, в моей семье был знахарь?
Сара вздохнула. Она уважала в Адаме целителя, но он был захвачен мистикой жизни индейцев чироки, а такое преклонение могло привести только к разочарованию. Сара на собственном опыте уже убедилась, что старые обычаи утеряны. Ее отец был живым доказательством того, как живут чироки сейчас – фальшивые обещания и пьянство.
