— Я не хочу на тебя давить, так что скажу маме, что звона свадебных колоколов не предвидится.
— Желаю удачи.
Розлин была рада, что он не пожелал скрепить их временное соглашение поцелуем. От облегчения у нее закружилась голова, и она не рискнула встать на ноги, пока не почувствовала, что дрожь в коленях прошла.
2
— Смотри, как бы тебе не испачкать свои щегольские ботинки, — предупредила Розлин. Появление Стюарта положило конец получасовой передышке, на протяжении которой она могла ни о чем не думать. — Я кормлю Людовика.
Хотя ее отец всегда посмеивался над излишне сентиментальным отношением людей к своим домашним животным, он сам постоянно приносил в дом очередного четвероногого беспризорника. Одним из них был и Людовик — козел, который не задержался у прежнего хозяина по причине своего исключительно вредного характера и теперь уже несколько лет жил у Дика Брауна.
— Невольно напрашивается мысль, что ты хочешь держать меня на расстоянии, — заметил Стюарт, с опаской поглядывая на козла. — Этот зверь всегда меня недолюбливал.
Тема для разговора самая что ни на есть безобидная, подумала Розлин. Так почему же у меня зачастил пульс и ослабели колени?
— В любом другом случае я бы сказала, что нечего наделять животных человеческими чертами, но сейчас… пожалуй, я лучше привяжу Людовика, а то вдруг он решит закусить твоим модным костюмом, — заметила она, окинув взглядом элегантного Стюарта, и пошутила: — Обычно мы не наряжаемся к воскресному ланчу.
— А меня на него и не приглашали, — ответил Стюарт сухо и, объясняя свой официальный вид, добавил: — У меня деловая встреча в Шеффилде.
Розлин поставила пластмассовое ведро на пол и вышла из сарая.
— Ты виделся с моим отцом? — догадалась она.
— Между нами состоялся откровенный обмен мнениями. Оказывается, я — самовлюбленный подонок, который злоупотребил доверием и гостеприимством соседа, соблазнив его дочь.
Розлин поморщилась, но про себя подумала, что могло быть и хуже. Накануне ее отец выражался куда менее сдержанно.
— Мне жаль, Стюарт. Пойми, он сейчас немного расстроен.
— Я полностью разделяю его мнение.
— Ох, не надо! Хватит того, что я наслушалась этой чепухи от отца! Я ему уже сказала, что если кто кого и соблазнил, так это я тебя, а не наоборот.
Это была правда, пусть и горькая, и Розлин не собиралась закрывать на нее глаза. Вздернув подбородок, она дерзко посмотрела в глаза Стюарту. В его ответном взгляде мелькнул проблеск какого-то чувства, которое она не успела определить.
— Я еще легко отделался, — усмехнулся он. — Странно, что Дик не спустил на меня собак.
Представив себе эту сцену, Розлин невольно улыбнулась. У разношерстных питомцев ее отца, отвергнутых прежними хозяевами, была только одна общая черта — исключительная кротость.
— Если бы он это сделал, они бы зализали тебя до смерти, — сказала она. — Помнишь, однажды…
— Розлин, нам нужно поговорить серьезно, — перебил ее Стюарт. Он явно не был настроен на воспоминания. — Ты не можешь вести себя так, будто ничего не произошло.
— Может, мне отрепетировать душераздирающие рыдания? Ты мог бы не говорить мне, что ничего уже не будет по-прежнему. Даже при моем ограниченном умишке я сама до этого додумалась.
Стюарт положил руку ей на плечо.
— Извини. Просто ты кажешься такой спокойной..!
Спокойной?! Розлин чуть не расхохоталась. Он и представить себе не может, какая жуткая паника ее охватила, когда она впервые узнала, что беременна. Но и его озабоченность можно понять: не очень-то приятно, когда тебе навязывают отцовство.
— Но ты вовсе не обязан в корне менять из-за этого свою жизнь, — сказала она.
Пальцы Стюарта с такой силой сжали ее плечо, что Розлин поморщилась. Заметив это, он тут же извинился и убрал руку.
— Думаешь, я не в состоянии справиться с ролью отца?
Его напряженно застывшее лицо излучало такой гнев, что она смутилась.
— Да нет, просто я считаю, что ты должен чем-то жертвовать. Я и одна прекрасно… — Она не договорила, заметив в его голубых глазах опасный блеск.
— Ты будешь не одна, с тобой будет мой ребенок, — напомнил Стюарт.
Розлин вдруг поняла, насколько наивно с ее стороны было не предвидеть этого проявления собственнического инстинкта, но решила проигнорировать этот враждебный тон.
— Ребенок будет и с тобой, но только не постоянно. Именно это я все время и пытаюсь объяснить.
— Ты, значит, пожалуешь мне право посещения?
Розлин не знала, что поразило ее больше: сама идея или горечь, прозвучавшая в голосе Стюарта.
— Нам не нужны официальные соглашения, — сказала Она.
— Это ты сейчас так говоришь, а что будет, когда на сцене появится очередной Кевин? Тебе не приходило в голову, что я не хочу быть «отцом на полставки»?
О чем это он, удивилась Розлин. Ведь и так ясно, что других вариантов нет. Она просто не узнавала своего старого друга. Сейчас перед ней стоял незнакомец, который к тому же ей не слишком нравился.
— Ты говоришь ерунду, — бросила она.
— Нет, не ерунду! — упрямо возразил он. — Я не собираюсь пускать все на самотек, когда речь идет о моем ребенке.
— Нашем, — тихо поправила его Розлин.
— Что?
— Нашем ребенке. — Ее голос быстро набрал силу. — Ты все время называешь его своим, забывая, что я тоже имею к нему некоторое отношение, — с сарказмом напомнила она. — Какой же я была дурой, вообразив, что наша давняя дружба облегчит дело! Уж если мне суждено было завести роман на одну ночь, лучше бы его героем стал незнакомец. Так было бы гораздо проще!
Стюарт побледнел, и его голубые глаза засверкали еще ярче.
— Задним умом мы все крепки. Но теперь уже ничего не поделаешь, отец ребенка — это я, и тебе придется привыкнуть к мысли, что я никуда не денусь.
— Даже в Шеффилд? — язвительно напомнила Розлин и поняла, что ее стрела попала в цель.
— Мне обязательно нужно ехать туда. Если бы я мог, то отменил бы эту поездку. Но завтра я вернусь, и мы продолжим разговор.
— Завтра я буду на работе, — сообщила она.
— Оставайся здесь и жди меня, — жестко произнес он.
Может, Стюарт и привык, что когда он раздает приказы, люди вскакивают и делают под козырек, но от нее он такого не дождется, возмущенно подумала Розлин. «Оставайся и жди». Размечтался!
— Спасибо, Кевин. Ты не обязан этим заниматься.
— Розлин, несмотря на то, что между нами произошло, я надеюсь, что мы можем общаться как цивилизованные люди, — несколько напыщенно ответил Кевин. Впрочем, он никогда не отличался непринужденностью манер.
