— Использование мужчин для секса лишь ничтожная плата за многие века использования ими женщин! — заявила Кэт, взмахнув рукой совсем как Лиз. Мелани чуть не рассмеялась. Она не раз отмечала сходство между матерью и своей непреклонной подругой. — Элементарное, чистой воды физическое влечение — вот все, что тебе нужно. И нужно позарез!
— Я ведь не голодаю, Кэт. Я переживу, если не заключу этот контракт.
— Вот как? А думаешь, другой режиссер предложит тебе что-нибудь лакомое, если ты не справишься с этим? Не обманывай себя, Мел. Ты должна выдержать это испытание. Ты талантлива. В тебе есть изюминка. Есть то, чего нет в других. Тебе нужны только знания. К тому же, когда уедет Джонни, тебе будет очень одиноко в этом дворце.
Мелани откинулась на спинку кресла и положила босую ногу на угол стола.
— Я никогда не была в восторге от такого размаха, но матери необходимо надежное уединение, а Джонни мы привыкли давать все самое лучшее.
Она оглядела роскошную обстановку кабинета на втором этаже трехэтажного дома, который Лиз купила, когда Джонни было полгода. Дом находился на огороженной территории фешенебельного поселка в пригороде Бостона. Высокие каменные стены и суровая охрана защищали неподражаемую Лиз Ландерс и ее драгоценных детей от надоедливого внимания журналистов из желтых газетенок, фото— и телерепортеров.
Это жилище не имело ничего общего с небольшим уютным домиком, в котором росла сама Мелани. Она изо всех сил старалась придать ему такие же комфорт и уют и немало преуспела в этом. Теперь оно больше было похоже на дом, чем на тюрьму, на охраняемый рай, чем на музей.
Ее дом. Со временем она даже полюбила предоставляемое им одиночество. И все же Мелани надеялась на то, что голливудский контракт обеспечит ей собственный угол. Она хотела независимости от матери. Хотела самостоятельно оплачивать свои расходы. Она уже доказала себе, матери, всем и каждому, что ее творческие успехи вовсе не следствие славы Лиз Ландерс. Сыграть в этом фильме и купить свой дом — это очередные шаги на ее пути к независимости.
— Ты здесь с ума сойдешь от одиночества, — повторила Кэтлин, словно Мелани нуждалась в повторениях.
— Я люблю этот дом, Кэт. К тому же съемки, если они все-таки состоятся, не оставят мне времени грустить… Хотя, конечно, обилие любовных сцен для меня сплошная мука.
— Мука — полезная вещь, — заявила Кэтлин, изогнув бровь. — Особенно если ты будешь мучиться вместе с Кларком Лестером.
Мелани натянуто рассмеялась и покачала головой, хотя и испытывала трепет при мысли о такой перспективе. Согласиться с предложением Кэтлин вовсе не так уж трудно, если прислушаться к внутреннему голосу, пусть и заглушенному, чуть слышному, который твердит ей, что это идеальный предлог для связи с мужчиной, которого она по-настоящему желает, мужчиной, который одним лишь взглядом заставляет сердце биться сильнее, а все тело словно звенеть.
Мелани всегда нужен был предлог — весомый, разумный, — для того чтобы выдвинуть свои личные интересы на первый план. Она долго обуздывала себя, и дать волю страстям теперь было бы весьма опасно, если не помнить о конечной цели.
О контракте с Голливудом.
В субботу днем, как раз после того, как она проводит Джонни в аэропорт, состоится очередная встреча на Слоу-стрит. А до этого ей нужно подумать, как соблазнить мужчину своей мечты… с тем, чтобы он обучил ее всем нюансам жаркой необузданной страсти.
3
Когда свет в кабинете мигнул в третий раз, Кларк понял, что на сегодня занятия его группы практически окончены. Мистер Джексон и мистер Эддингтон смотрели на пелену дождя за окном, споря о том, в каком году на Бостон обрушилась столь же сильная гроза. Они так и не пришли к взаимному согласию.
Миссис Льюис отчаянно вздрагивала при каждом раскате грома и сполохе молнии, разрезавшем темень, которая окутала город посреди дня, и осталась глуха к предложению Кларка представить, что ее невестка умерла. Молодежь тоже беспокойно поглядывала в высокие, с переплетами, окна.
Даже Мелани Уитлоу было не по себе. Кларк не был уверен, что виной тому только разгулявшаяся непогода, но на прелестном лице актрисы, отказавшейся пообедать с ним, а затем удивившей его провокационным подарком, отчетливо было написано слово «тревога». Оно читалась в ее удивительных серо-синих глазах, опушенных густыми черными ресницами. И ее сексуальная блузка была тревожно распахнута на груди, и тугие джинсы тревожно обтягивали стройные бедра и ноги.
— Ну что ж, уважаемые коллеги, — с улыбкой развел руками Кларк, — сегодня сам Господь велит нам закончить пораньше.
Раздался всеобщий вздох облегчения. Только едва заметная усмешка на полных губах Мелани Уитлоу выражала совсем другие чувства. Какие — для Кларка оставалось загадкой.
Миссис Льюис захлопала в ладоши.
— О, слава Богу! Не хотелось бы застрять на дороге в такую жуткую погоду. — Она собрала свои записи в большую соломенную сумку и обратилась к мистеру Эддингтону и мистеру Джексону: — Пошли, мальчики. Вы сегодня обедаете у меня, не забыли?
«Мальчики» радостно закивали и зашаркали вслед за миссис Льюис к выходу. Кларк обескураженно улыбнулся им вслед. Свет мигнул еще раз.
— Надеюсь, вы не застрянете в лифте. В крайнем случае, в здании есть генератор.
Наверное, разумно было бы посоветовать пожилым «коллегам» спуститься по лестнице. Но его кабинет находился на четвертом этаже здания с очень высокими потолками, и для их слабых сердец это была бы тяжелая нагрузка.
Комната быстро опустела. Одна лишь Мелани продолжала сидеть на своем месте, внимательно что-то изучая в тонкой тетрадке и словно невзначай проводя языком взад и вперед по верхней губе.
Взад и вперед. По чувственным розовым губам. Завораживающее, сводящее с ума движение.
Кларк откашлялся.
— Что-то не так, мисс Уитлоу?
Она только мягко улыбнулась, бросив на него взгляд из-под ресниц, которые сегодня выглядели темнее и гуще, чем обычно, и промолчала. Кларк выпрямился. Что бы она ни сделала со своими глазами, их взгляд казался волшебным. Он также заметил, что Мелани по-другому уложила великолепные золотистые волосы. Обычно они были собраны в аккуратную французскую косичку и скреплены бесцветной заколкой, болтающейся где-то в районе лопаток. Сегодня же заколкой пленены были только те пряди, что могли упасть на лицо, остальные свободно ниспадали мягкими волнами на плечи.
Ее джинсы казались на полразмера меньше обычного, а блузка без рукавов и пуговиц была завязана узлом на талии. И она надела серьги. Не обычные простенькие золотые колечки, а покачивающиеся длинные серебряные кружева с капельками бирюзы.
Кларк не знал, что именно тревожит Мелани Уитлоу, но о себе мог сказать точно: его держало в тисках жесточайшее вожделение.
— Я хотела бы поговорить с вами о методе, который вы рекомендовали в самом начале наших занятий. Ну, о тренировках на прохожих… Вы упомянули о нем, но не стали вдаваться в подробности…
