— Я не рассчитывал на такой поворот событий, — пробормотал Пол, и это было самое сдержанное замечание, на которое он оказался способен.
— Думаешь, я рассчитывала?
— Нет, конечно нет! Должно быть, для тебя это такая же беда, как и для…
— Нет, — перебила его Джулия. Пол остановился и уставился на нее.
— Что?!
— Я сказала «нет». — И в подтверждение своих слов покачала головой. — Это не беда. Совсем не беда, — повторила она. — Конечно, когда все выяснилось, я была потрясена. Даже обескуражена. И расстроена — потому что совсем не так представляла зачатие моего ребенка. — Джулия улыбнулась немного смущенно. — Но все в прошлом. Теперь я рада. Я хочу этого ребенка.
— Хочешь ребенка? — недоверчиво переспросил Пол. — Ты деловая женщина. У тебя есть работа!
— Многие женщины имеют работу. И детей. Я не стану исключением.
— Ты никогда не говорила, что хочешь детей!
— А ты никогда не спрашивал, — возразила она.
Он не нашел, что ответить, и недоверчиво потряс головой.
— Все это сплошная бессмыслица.
Пол бросил на Джулию тяжелый взгляд из-под ресниц. Знал ли он когда-нибудь по-настоящему сидящую перед ним женщину? За три года их знакомства она не выказала ни малейшей заинтересованности в браке, семейной жизни. Потому-то так и нравилась ему.
Ну, еще и потому, что была прекрасным товарищем, замечательным собеседником, внимательнейшим слушателем и добрым, понимающим человеком.
Пол чувствовал себя одураченным, обманутым.
— Ты, наверное…
Он не смог заставить себя произнести обвинение вслух. Тем не менее Джулия поняла.
— Нет, я ничего не планировала. И если ты хоть на секунду подумал, что я… — Теперь ее совсем нельзя было назвать спокойной, она буквально шипела: — Словом, можешь отправляться ко всем чертям!
Джулия поднялась, прошла мимо него к двери, вздернув подбородок и гордо выпрямив спину.
Он бросился следом, схватил ее за руку и развернул к себе. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. Они были так близко, что Пол ощущал тепло ее дыхания на своей щеке. Так близко, что, когда ее грудь вздымалась от негодования, она почти касалась его груди.
И он вспомнил, что ощущал, когда Джулия действительно прикасалась к нему. Вспомнил ее мягкость, трепетность…
Пол опустил руку и отступил в сторону, с огромным трудом заставляя себя собраться с мыслями.
— Да нет… Я просто… — Он провел рукой по волосам, растрепав их. — Я просто… потрясен.
Джулия собралась было заговорить, но он поднял руку, не давая перебить себя. Ему необходимо было закончить.
— Нельзя сказать, чтобы я не думал об этом… Я имею в виду, о случившемся. Только мне никогда не приходило в голову, что это может так кончиться…
Как ни глупо звучало, но он сказал правду. Все женщины, с которыми он занимался сексом после смерти Шейлы, были, так сказать, подготовлены. Они знали цену происходящему и, так же как он, хотели только хорошо провести время. Им не нужна была семья. Они не собирались забеременеть.
Пол взглянул на Джулию, но она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела в окно. Он опустил взгляд, невольно пытаясь найти хоть какие-то изменения в ее фигуре, но ничего не заметил. Однако и по Шейле нельзя было сказать, что она беременна. У нее был слегка округлый живот, только когда… она умерла.
У Пола сжало горло. И почему-то стало жечь под прикрытыми веками. Это было очень больно. И в то же время странным образом позволило ему взять себя в руки. Успокоиться. Однако это спокойствие было сродни тому, которое Пол испытывал после смерти Шейлы, когда казалось, будто он находится внутри стеклянного шара — изолированный от всего окружающего. Отдаленный. Безучастный. Только так и мог он справиться со своей бедой.
Пол сглотнул застрявший в горле ком. Облизнул губы. И твердо произнес:
— Я не хочу жениться.
Джулия скользнула по нему взглядом.
— Никто тебя об этом не просит.
— Но ведь ты рассказала мне… — недоуменно начал Пол.
— Потому что ты имеешь право знать, только и всего, — небрежно пожала она плечами. — Если не хочешь иметь отношения к этому ребенку… или ко мне — ничего страшного.
— Как — ничего страшного! Ты ведь беременна!
— Да. И собираюсь стать матерью. Я буду любить моего ребенка. — Джулия бросила на него непримиримый взгляд, который тут же смягчился. — Но я не заставляю тебя быть отцом, Пол.
Он горько хмыкнул.
— Ты же сама говорила, что в этом участвуют двое.
— Только биологически.
Все, с него достаточно. Более чем достаточно! Пол судорожно глотнул воздуху, пытаясь успокоиться.
— Я дам тебе денег. Ты не будешь ни в чем нуждаться… Ребенок… — слово с большим трудом пробило себе дорогу, однако Пол произнес его, — тоже. Но это все, что я смогу сделать. И все, что сделаю. Понимаешь?
Он ждал возражений, упреков. Он ждал, что она назовет его эгоистичным ублюдком. И ему нечего было бы возразить ей. Но Джулия подошла к двери и, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза.
— Твой выбор, Пол, — спокойно сказала она. — Твоя потеря.
Она предложила отправиться в Хэмстед.
— Это самая высокая точка в Лондоне, — сказала им Джулия, и ее голос даже не дрогнул. — Если хотите увидеть его панораму, лучшего места не придумать.
А потом можно пойти в музей Виктории и Альберта, Национальную галерею, собор Святого Мартина. Она довольно равнодушно изложила эту программу, словно ее не волновало, куда они решат направиться.
— Не нужно нас уговаривать, — добродушно заметил Питер. — Мы пойдем, куда скажешь.
— В Хэмстед, — объявила Джулия. Только не в Кенсинггон-гарденз! Она этого не вынесет.
Если бы за притворство давали ордена, один она бы получила за этот осмотр лондонских достопримечательностей, в то время как ей хотелось забиться в нору и умереть. А другой — за то, что умудрилась сохранить самообладание, когда разъярился Пол.
Ни к чему хорошему не привело бы, если бы она стала его уговаривать или спорить с ним. Никогда она не прибегла бы к мольбам, чтобы удержать мужчину. Он должен быть рядом с ней и с ребенком по собственной воле.
Джулия на это надеялась. Она об этом молилась. Просто потребуется некоторое время, чтобы Пол принял верное решение.
Выходя из дома, Джулия была спокойна, ее глаза оставались сухими, и она твердо рассчитывала продержаться до конца дня, несмотря на бесконечные сетования Мэри на отсутствие Пола.
— Он очень устал, — объяснила Джулия.
И хотя кузина забрасывала ее вопросами о нем в течение всего дня, она отделывалась общими ответами.
