– То есть полиция против того, чтобы этот фильм был снят? – Все, что говорит Лори, лишь еще больше портит мне настроение. Даже больше, чем обычно.
– Они этого пока не сказали, но обязательно скажут. Они станут нести всякую чушь о том, что ты компрометируешь их…
– Но ведь я не… Лори, я не хочу эту работу! Я не хочу делать твой фильм. – И для пущей ясности добавляю: – Я отказываюсь. Говорю твердое «нет».
Вот, уже лучше. Я снова владею собой.
– Нет? – Лори отступает и пристально разглядывает меня: мол, откуда это взбунтовавшееся существо? Ранее такое послушное, наверняка думает он… что же пошло не так? Он смеется. – Ты отказываешься от денег в три раза больше тех, что имеешь сейчас, и от предложения карьерного роста? У тебя не всё в порядке с головой?
Он не может меня заставить – это невозможно. Есть вещи, которые кто-то физически может заставить другого человека выполнить. Работа над документальной лентой к их числу не относится. Мысль об этом придает мне спокойствия.
– Я никогда не снимала таких фильмов, – отвечаю я. – Это не мое. Неужели тебе не хочется помочь полиции выяснить, что случилось с Хелен?
– Местные копы неспособны найти даже гребаные теннисные мячи в Уимблдоне.
– Ничего не понимаю, – говорю я. – Если ты собрался в «Хаммерхед», почему не заберешь с собой фильм?
– Би-би-си дало заказ «Бинари Стар», а не лично мне. – Лори пожимает плечами. – Фильм не мой. Я его теряю. Такова цена, которую я плачу за уход. – Он слегка подается вперед. – Единственный способ не потерять его окончательно – передать его тебе и работать вместе с тобой из-за кулис. Твоя помощь нужна мне здесь, Флисс. Тебе достаются все лавры, ты получаешь мои деньги…
– Но почему я? Ведь у тебя есть Тэмсин. Она – ходячая энциклопедия судебных ошибок. Нет таких подробностей, которых она не знает. Почему ты не пытаешься навязать это повышение по службе ей?
До меня доходит, что Лори всегда смотрел на меня свысока. Как ты смотришь на то, чтобы стать богатой? Он вечно стонет, что с трудом платит ипотеку за пятиэтажный дом в Кенсингтоне. А ведь он из реально богатой семьи. Готова спорить на все, что у меня есть – а это гораздо меньше того, что есть у него, – что он считает свое жалованье в «Бинари Стар» приемлемым, но не более того. Предложение, которое ему сделали в «Хаммерхеде» и от которого он не мог отказаться, наверняка будет покруче ста сорока тысяч в год. Зато для такой нищебродки, как я, сто сорок кусков в год – это предел всех и всяческих фантазий… Я резко останавливаюсь. До меня доходит: а ведь Лори абсолютно прав, так что с моей стороны глупо придираться к нему.
– Тэмсин – ассистент продюсера, а не продюсер, – говорит Лори. – Ладно, считай, что я этого не говорил.
Сначала мне кажется, что это он про повышение, которого я не хочу. Но затем понимаю, что он ждет, когда я с ним соглашусь, прежде чем сказать мне что-то еще. Я киваю.
– Тэмсин увольняют. Сейчас с ней разговаривает Раффи.
– Что?! Ты шутишь. Скажи, что ты шутишь.
Лори отрицательно качает головой.
– Они не могут взять и просто так от нее избавиться! Не могут, хотя бы потому, что…
– Так сейчас везде. Компании затягивают пояса, экономят на чем только можно.
– Кто принял такое решение? Было голосование? – Я отказываюсь поверить, что «Бинари Стар» оставляет меня, но увольняет Тэмсин. И это с ее-то опытом! К тому же, в отличие от меня, она не докучает Раффи просьбами об осушителе воздуха в кабинете.
– Сядь! – нетерпеливо говорит Лори. – Ты начинаешь действовать мне на нервы. Тэмсин – очевидный кандидат на увольнение. Она получает слишком много, и в нынешнем экономическом климате держать ее невыгодно. Раффи утверждает, что мы за половину ее жалованья всегда найдем на ее место университетскую выпускницу, и он прав.
– Но это же совершенно неправильно! – выпаливаю я.
– Может, ты прекратишь переживать за Тэмсин и выразишь мне хотя бы малую толику благодарности?
– Что? – Неужели этот великий крестоносец, борец за справедливость, произнес эти слова?
– Ты думаешь, Майя хочет платить тебе столько, сколько платит мне? – Лори усмехается. – Я разложил для нее все по полочкам. Я сказал: «Если в бюджете есть строчка для меня, то найдется строчка и для Флисс». Она знает, что без моего участия фильма нет, во всяком случае, для «Бинари Стар». Рей Хайнс, Сара и Гленн Джаггард, Пол Ярдли, все солиситоры и барристеры, члены парламента и врачи, которых я приучил есть с моих рук, – одно мое слово, и они откажутся сотрудничать. Весь проект полетит псу под хвост. Мне же остается лишь переждать, отсидеться, а затем подписать с Би-би-си новый контракт, но уже в роли исполнительного директора «Хаммерхеда».
– То есть ты шантажом уломал Майю, чтобы она согласилась на мое повышение? – Так вот почему сегодня она была не такой любвеобильной, как обычно, когда я прошла мимо нее по коридору. – Извини, но я никак не могу…
– Этот фильм должен быть сделан! – Лори повышает голос едва ли не до крика. – Я пытаюсь поступить правильно, действую в интересах всех. «Бинари Стар» будет и дальше работать над ним. Ты доведешь его до ума. У тебя, наконец, появится стимул оторвать задницу от стула и сделать что-то стоящее…
– А что получишь ты? – Ноги еле держат меня. Я хочу сесть, но я этого не сделаю, во всяком случае, после того, как Лори приказал мне это сделать. Тем более после того, как он отпустил язвительное замечание в адрес моей задницы.
– Я рассчитываю на твое полное содействие, – говорит он так тихо, что мне кажется, будто вспышка его гнева несколько секунд назад – не более чем плод моего воображения. – Неофициально я по-прежнему режиссер этого шоу, но о моем участии в нем будет известно лишь мне и тебе.
– Понятно, – выдавливаю я. – Ты шантажируешь не только Майю, ты шантажируешь и меня тоже.
Лори со стоном плюхается в кресло.
– Я подкупаю тебя. Будь хотя бы точна в определениях. – Он смеется. – Черт, неужели я в тебе ошибся? Я думал, ты существо разумное…
Прикусив губу, я пытаюсь переварить его последнее признание. Вот оно что! Лори имеет некое представление о том, кто я такая. Получается, он какое-то время думал обо мне, пусть всего несколько секунд. Вряд ли больше.
– Ты достойна этого шанса, – говорит он усталым голосом, как будто уже отчаялся убедить меня. – Я решил тебе этот шанс дать.
– Ты хочешь контролировать работу над фильмом даже после того, как уйдешь. Ты выбрал меня, потому что решил, что мной манипулировать будет проще, чем кем-то другим.
Надеюсь, мое спокойствие произвело на него впечатление. Пусть даже чисто внешнее. Даже в страшном сне я не могла представить, что когда-нибудь буду стоять в кабинете Лори Натрасса и бросать ему в лицо обвинения. Черт, что я себе позволяю? Сколько невинных людей он вытащил из тюрьмы, пока я прохлаждалась на диване, листая бульварные журнальчики или отпуская шпильки в адрес «Танцев со звездами»?[1] Что, если совершенно неверно истолковала ситуацию? И в данном случае не права я, а не он?
