– Фаллер первоклассный ботаник. Мы убедились в этом в свое время, когда устанавливали ему первоначальный грант. Но это не оправдывает того факта, что он так быстро расправился с деньгами и не предъявил нам никаких результатов исследований.
– Прошу избавить меня от разглагольствований чиновника! – Это был ожидаемый взрыв со стороны доктора Августина Ленчерда, с праведным гневом обрушившегося на своего пожизненного спарринг-партнера. Отсутствие воображения, скупость, неуважение к «краснокирпичным» университетам – все эти старые обвинения вновь полетели в цель.
Сэр Уильям дождался, пока кузен остановится, чтобы перевести дыхание, и сказал:
– Все это было бы чрезвычайно интересно, если бы хоть как-то относилось к делу. Я задал простой вопрос о финансах и все еще надеюсь на простой ответ.
– Думаю, нам нужно учесть форс-мажорные обстоятельства, – вмешался Руфус, вертя в руках лист бумаги. – Не говоря уже о болезни самого профессора Фаллера, были еще трудности с новыми постройками на экспериментальной ферме. Это задержало их работу по программе, но, разумеется, жалованье должно быть выплачено… кроме того, транспорт, бензин…
Недовольный шум голосов за столом утих, успокоился даже сэр Уильям. Провели голосование и приняли резолюцию об увеличении гранта.
– Признаться, болезни картофеля меня ничуть не вдохновляют, – шепнула Дине тетя Кесси. – Такой неинтересный овощ, даже когда он совершенно здоров. И все же забавно, что внеочередное заседание прошло именно сегодня, поскольку я почти уже собралась приехать сюда повидать Руфуса. Это не тот вопрос, который можно обсуждать по телефону, и я подумала, что должна рассказать ему лично. Ты помнишь мою соседку, миссис Фродшем? Она пригласила меня посмотреть телевизор прошлым вечером. У нее гостит мисс Поттер-Уильямс. Что-то, я уже забыла что, было сказано насчет женитьбы Руфуса на такой красивой девушке, и мисс Поттер-Уильямс навострила ушки, услышав фамилию Беренджер. Она сказала, что у ее племянницы, миссис Уайбрэхэм, служила девица по имени София Беренджер, присматривала за детьми. Так вот, племянница уличила ее в недостойном поведении со своим мужем и тут же вышвырнула из дома.
– Я уверена, что это не может быть наша София, – запротестовала Дина и обменялась испуганными взглядами с Джо и Виктором, которые оба были достаточно близко, чтобы слышать слова старой леди.
– О, я ей не поверила, – махнула рукой тетя Кесси. – Возможно, была какая-то другая девушка с такой же фамилией или мисс Поттер-Уильямс просто напутала. Но даже так, ты не считаешь, что это очень неприятно, если она будет ходить здесь по гостям и рассказывать ужасные вещи о Софии? Вот почему я решила, что Руфусу нужно сказать об этом – чтобы он остановил ее.
– Нет! – хором заявили Дина, Джо и Виктор.
– Разве он не должен защитить честное имя жены? – изумилась тетя Кесси.
– Гораздо лучше вообще не поднимать этот вопрос, – заметил Виктор. – Ваша мисс Портер-Вискис, или как ее там, уедет, и проблема решится сама собой.
– О, дорогой, хотелось бы, чтобы именно так все и было. Но ты же знаешь, как быстро распространяются сплетни…
– Да, и я уверен, сами вы не хотите помочь в их распространении, – многозначительно сказал Джо. – И потом, вы же видите, как занят Руфус.
К счастью, сам Руфус в это время был поглощен разговором с директором и одним из кооптированных членов совета. Джо начал незаметно подталкивать тетю Кесси к двери, потчуя ее подробностями из жизни своих детей. Дина и Виктор с облегчением наблюдали, как они уходят.
– Опасный был момент, – покачала головой Дина.
– Не беспокойся. Старина Джо знает, как с ней управиться.
– Да, но, Виктор… разве это не ужасно, что мы все реагируем подобным образом? Я презираю грязные сплетни, но чувствую так же, как и ты, что мы должны помешать Руфусу все это услышать. Я вижу, как он иногда наблюдает за Софией, и этот его взгляд… я не знаю… как будто он находится под каким-то заклятием. Ты понимаешь, что с ним происходит?
– Я сказал бы, что он до смерти влюблен.
Джо проводил старую даму к древнему «моррису» и запихнул ее на переднее сиденье со множеством банальностей вроде: «Не будите спящую собаку» и «Меньше знаешь – крепче спишь», затем сел в свою машину и с чувством выполненного долга выехал со двора конюшни. Когда он исчез за поворотом, тетя Кесси вдруг обнаружила, что забыла свою сумочку в гостиной. Она рысью припустила назад к дому и на пороге столкнулась с Руфусом.
***
София сажала подснежники в канавку у стены новой террасы, построенной Руфусом, втыкая луковицы во влажную, похожую на шоколадный кекс землю. Услышав, как муж спускается по ступенькам, она крикнула ему:
– Я здесь, дорогой! – И затем, когда он показался из-за угла, поинтересовалась: – Ну, как прошло собрание? Дядюшки не хулиганили?
Руфус не ответил, и его мрачный взгляд был первым предупреждением о грядущей беде. Подойдя совсем близко, он спросил:
– Ты знаешь людей по фамилии Уайбрэхэм?
– Уайбрэхэм? О, Уайбрэхэм… – Это было имя из далекого прошлого, но и сейчас оно вызвало у Софии чувство отвратительной пустоты в желудке. – Много лет назад я присматривала у них за детьми. Когда мне было всего семнадцать.
– И ты позволила мужчине средних лет, мужу хозяйки дома, стать твоим любовником? Ты спала с ним, пока его жена не узнала обо всем и не уволила тебя, это правда?
– Нет, конечно же нет! Мы никогда не делали ничего плохого…
– Не оправдывайся. Просто, для разнообразия, дай мне честный ответ. Эта женщина выставила тебя за дверь без рекомендаций?
Да, – прошептала София. Он загнал ее в угол. Она тщетно пыталась подавить приступ дрожи, когда муж вцепился в ее запястья. – Руфус, пожалуйста, не надо… мне больно! Почему ты не веришь мне? Почему ты вытащил на свет историю, случившуюся семь лет назад? В любом случае все было совершенно невинно…
– Да ну? Тогда почему ты никогда не упоминала об Уайбрэхэмах? Предполагалось, что твоя жизнь для меня – открытая книга, ты всегда говорила, что у тебя нет секретов. Как же ты объяснишь этот, ты, проклятая проститутка?
София безмолвно смотрела на мужа. Она никогда и никому не говорила о Уайбрэхэмах – она постаралась о них забыть. А теперь ей напомнили.
Она устроилась к ним на работу в каникулы, когда еще была студенткой. Жили они в Суссексе. Вскоре обнаружилось, что Алекс Уайбрэхэм – бабник с привлекательным ореолом уставшего от жизни романтика, фатальным для юных девушек. Однажды его жена осталась ночевать у матери, и Алекс повел Софию на прогулку по залитому лунным светом саду. А в это время его сын проснулся и захотел пить. Несколько минут малыш пронзительно вопил, пока его старшая и более храбрая сестра не отправилась в пижаме искать пропавших взрослых. Когда на следующий день девочка рассказала о ночном происшествии матери, та, разумеется, все истолковала неправильно. Лорна Уайбрэхэм была неврастеничкой и, поскольку муж ее находился в это время в офисе, выплеснула все свое негодование на Софию, принялась обзывать ее по-всякому, приказала собрать вещи и немедленно уехать. Девушка, зная, что пренебрегла своими обязанностями в отношении детей, чувствовала себя слишком виноватой, чтобы защищаться, и оказалась постыдно выброшенной на дорогу со своим чемоданом. Затем последовало кошмарное путешествие на автобусе без гроша в кармане. Она добралась до дома в два часа ночи, боясь предстать перед своими родителями. Фредди и Энн Беренджер, вполне здравомыслящие люди, сразу же поняли, что их неопытная овечка скорее глупа, нежели испорчена, но их комментарии все равно нелегко было вынести. Короче, этот инцидент относился к тому сорту случаев, которые любая девушка желала бы забыть.
