Книга Миф Коко Банча - Анна Данилова

Саша Алфимов вернулся домой за полночь, открыл двери своими ключами и, стараясь не разбудить спящих родителей, прокрался к себе в комнату, заперся и включил лампу. Несмотря на конец мая, вечер выдался прохладным, влажным, несколько раз брызгал скупой, но с громом и молниями дождь. Саша видел собственными глазами, что на этот раз Оскар вернулся домой один. И на такси. Он вышел и, пошатываясь, вошел к себе в подъезд. А поскольку они с Сашей жили в соседних подъездах и внешняя жизнь доктора Арамы для соседей являла собой скучный фильм, сводящийся к приездам домой и отъездам, с женой ли, без жены, то сегодняшнее возвращение Оскара без жены стало для влюбленного в Риту Саши событием. Он же видел, как они вместе садились в такси, которое заказывали (новенькое желтое авто с шашечками поджидало их под окнами минут десять), как отъехали, но вот вернулся Арама почему-то один, без Риты.

Саша еще какое-то время сидел, тупо уставившись в стену, завешанную старым персидским ковром, пытаясь осознать, что случилось, пока сон не сморил его. И снилась ему красивая Рита, женщина его мечты, в развевающихся красных одеждах, с разметавшимися от ветра волосами, словом, такая, о которой может только мечтать влюбленный во взрослую женщину шестнадцатилетний мальчик. Его зоркое мальчишеское око поместило в свой очередной волнительный сон все женские прелести: полную округлую грудь Риты (которую он никогда не видел и пока еще только себе представлял) и просвечивающие сквозь прозрачную красную ткань стройные бедра с полненьким темным бугорком меж ними…

Тихий телефонный звонок вырвал его из сладкого полусна, и он торопливо взял трубку, словно кто-то неизвестный мог бы помочь ему в столь поздний час объяснить, что сделал доктор Арама со своей женой, где бросил, куда дел и не убил ли (?!)…

– Да, слушаю. – Сон отступил совсем, и голова стала ясной, пустой и звонкой, как тонкий серебряный колокол.

– Саша? Ты еще не спишь?

Это был женский голос, от которого Сашу бросило в жар. Ему вдруг представилось, что звонит сама Рита, это недосягаемое прекрасное облако, это чудесное женское тело, едва прикрытое прозрачным летним платьем, это удивительное лицо с нежными губами и ласковым взглядом.

– Нет, не сплю… Вернее, я сплю, и все это мне только снится.

– Ты меня не знаешь, хотя я и живу в соседнем с твоим доме. Меня зовут Тая.

Услышав конкретное имя, Саша вернулся в реальность и начал лихорадочно соображать, какая еще Тая и с какой стати она звонит ему так поздно.

– Я вас знаю? – спросил он на всякий случай.

– Нет, не думаю… Дело в том, что я немножко выпила, поэтому и осмелилась позвонить тебе… Мой муж в командировке, и я решила пригласить тебя к себе в гости… Ты как, не против?

– Меня? Но почему? Я же вас не знаю…

– Ты нравишься мне, Саша. Видишь, как все просто. Я могла бы познакомиться с тобой уже сто раз и найти тысячу предлогов для этого. Но, как видишь, пока этого не сделала. Ты хочешь, чтобы я время от времени звонила тебе?

– Нет, не надо… Зачем?

Он отключил мобильник и отшвырнул его от себя так, как если бы ему в руки попало что-то мерзкое и неприличное. Щеки его пылали, уши – тоже. Внизу живота набухло и заломило. Тая с внешностью Риты обнимала его прохладными руками, целовала прохладными губами. Чувствуя дрожь во всем теле, он подошел к окну и посмотрел на светящийся редкими окнами противоположный дом. Где-то там, за одним из таких вот неодушевленных окон, стоит возле телефона и мается от одиночества молодая женщина по имени Тая. Молодая ли? Она влюблена в него? Нет, навряд ли. Просто ей скучно, к тому же муж в командировке. Но он нравится ей, как красивый породистый щенок, которого можно пощекотать за ушком, прижать к себе, уложить в ногах, прикрыв одеялом…

Когда снова раздался звонок, он мысленно поблагодарил себя за то, что кто-то из родителей догадался оставить телефон именно в его комнате, иначе два звонка подряд в полночь могли бы разбудить их, и последствия были бы непредсказуемыми. Что может быть хуже ночного звонка пьяной скучающей женщины?

– Запиши мой номер, – услышал он все тот же голос, и понял, что для того, чтобы запомнить семь цифр, ему не понадобится ручка. – Записываешь?

Он молчал, чувствуя, какую власть заимела вдруг над ним эта незнакомая ночная женщина. Как странно, подумал он, а ведь я только что мечтал о совершенно другой, о Рите!

– Смажь дверные петли машинным маслом и ничего не бойся.

Какое еще масло? Какие петли? Она что же, думает, что я прямо сейчас и рвану к ней? Сумасшедшая… И снова он отключил телефон. Не выдержал такого потока самоуверенности, решимости и желаний, которые сочились из каждого отверстия трубки. Еще немного, и аппарат примет очертания женского тела… А завтра контрольная…

Саша повернулся к зеркалу и увидел себя, красного, задавленного стыдом и распираемого смутными, зудяще-неистовыми желаниями. Если бы он мог только заставить себя не думать об этих странных существах, именуемых женщинами! Они, эти мечты и сопряженные с ними физические и нравственные страдания, отвлекали его от школьных занятий, от целого шкафа еще не прочитанных книг, которые ему привезли откуда-то из глубинки, – наследство покойной тетки-филолога, от компьютера, наконец! А ведь все свои карманные деньги (он вот уже полгода как подключился к Интернету) он тратил на эту заразу, на эти тошнотворные и вместе с тем любопытные до потери пульса порнографические сайты. Он пытался понять, постигнуть вместе с красотой женского тела его притягательность, заставить себя не думать об этом и о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются вдвоем. Он знал, что уже совсем скоро его жизнь изменится, что он станет чище, много чище; что он сотрет из памяти все интернетовские адреса этих гадких сайтов, что сожжет где-нибудь за домом, в парке, на поляне, кипу журналов «Playboy» и ему подобных, а купленные на подарочные деньги диски с порнофильмами вроде «Super fuckers» или пресловутой итальянской «Красной шапочкой» оставит на ступенях родной школы, совершая тем самым что-то вроде жертвоприношения… И все ради нее, той женщины, «пленницы доктора Арамы», как он ее про себя называл, которая одним лишь своим взглядом может осчастливить его на всю жизнь.