Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Адвокат удивленно кивнул.
– Покончили? Вот и замечательно. Мисс Голдинг, был рад с вами познакомиться.
Флора задумчиво смотрела в спину удаляющемуся юристу. Неужели после всех этих бесконечных преследований они наконец-то оставят ее в покое?
Она повернулась к Массимо:
– Ничего не поняла. Хочешь сказать, что я могу остаться? Или это очередная игра с неизвестными мне правилами?
– Это не игра.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Сначала ты устраиваешь тут погоню с преследованием и соришь деньгами, а теперь…
– Что? Что я теперь?
– Не знаю. Ведешь себя разумно. Мило.
Массимо невольно поморщился:
– Разумно? Мило? Не припомню, чтобы меня хоть раз обвиняли в таких преступлениях.
– Охотно верю.
– Удар ниже пояса. Заносчивый, жестокий, самоуверенный… Такие определения я как-нибудь переживу, но милый… Тебе хоть раз доводилось встречать милого генерального директора?
Флора закусила нижнюю губу.
– Я серьезно, – нахмурившись, продолжал Массимо. – Пообещай, что все случившееся в лабиринте останется между нами. Ты же не станешь разрушать мою репутацию «бессердечного, жадного монстра».
Узнав собственные слова, Флора снова покраснела.
– Ты действительно был немного навязчив, но, думаю, сейчас это уже не важно.
– Надеюсь, что так. А там дальше тоже сады?
Удивленная столь резкой сменой разговора, Флора кивнула.
– Я бы хотел посмотреть. Покажешь? – спросил он просто.
Вдыхая ароматы лепестков и теплой земли, Массимо не преставал удивляться разнообразию окружившей их зелени. Сам он был бесконечно далек от садоводства, но просто не мог не заметить, что за всей этой роскошью, в отличие от палаццо, явно тщательно следят. Узкие гравиевые дорожки, тщательно остриженные зеленые изгороди, аккуратные, ухоженные клумбы, лаванда, чабрец, розмарин, шалфей, поддерживающие фруктовые деревья шпалеры, увитые плетистыми розами, жасмином, жимолостью и глициниями…
Массимо задумчиво погладил остриженный спиралью куст. Похоже, когда художественная карьера пошла на спад, Бассини целиком сосредоточился на садоводстве. Щурясь от бьющего в глаза солнца, Массимо поморщился. Все это, конечно, весьма красиво, только на его вкус садоводство, как и любое другое хобби, было всего лишь бесполезной тратой времени. Сам он почти каждое утро занимался с личным тренером, но тренировки удовлетворяли практически все его потребности, за исключением отдыха и расслабления.
– Неплохо. Я и не знал, что Бассини всерьез увлекался садоводством.
Глянув на него, Флора слегка надула губки, и Массимо мгновенно почувствовал, как кровь потекла к промежности. Можно ли описать эти губы? Не красные, не розовые. Мареновая роза. Название пришло из полузабытых школьных уроков рисования. Невольно улыбнувшись, Массимо пристально разглядывал свою проводницу. Крошечный шрам над бровью, веснушки, оттеняющие классическую красоту пропорций и придающие индивидуальность. И губы, губы, достойные называться величайшим шедевром природы. Губы, в которых было все: вызов, соблазн, решительность, покорность…
Массимо с необычайной отчетливостью представил, как она лежит под ним с затуманенными желанием глазами и слегка приоткрытыми губами…
Борясь с непреодолимым желанием прикоснуться к этим роскошным губам, он махнул в сторону темно-красных пионов:
– Он сам все выбирал?
Флора легонько качнула головой.
– Умберто не имеет к садам никакого отношения, – возразила она, но сразу же поправилась: – Точнее, ему нравилось в них отдыхать, но в растениях он совершенно не разбирался. – Флора недовольно поморщилась. – Он даже обычную лакфиоль от сорняка не отличал!
Видя, как при воспоминании о любовнике ее глаза затуманились, Массимо вдруг почувствовал, как что-то внутри его сжимается. При одной мысли о прекрасном молодом теле в руках старика ему безумно захотелось растоптать все эти пионы и лакфиоли, и…
Ее голос вернул его к реальности.
– Правда, иногда он мне все же помогал. Разумеется, копать он не копал, но каким-то образом всегда знал, где что лучше посадить. Наверное, это все из-за рисования. Наметанный взгляд, привычный к композиции и цвету.
Массимо кивнул.
– В цветах и композиции я разбираюсь еще хуже, чем в растениях, но на континенте у меня есть пара поместий, которым не помешал бы толковый садовник. – Голубые глаза насмешливо блеснули. – Может, мне удастся переманить твоего?
Не выдержав, Флора рассмеялась, нет, он просто невозможен. Неисправим. И невыносим. И на какую-то долю секунды ей почему-то вдруг показалось, что они действительно друг другу нравятся. Закусив губу, она посмотрела прямо ему в глаза:
– Раз не можешь отобрать у меня дом, решил заполучить хотя бы моего садовника?
Массимо удивленно на нее глянул:
– Ну, если ты так это формулируешь… А что, действительно получается некое восстановление справедливости.
От мягкой насмешки ее сердце забилось чуточку быстрее, и Флора торопливо напомнила себе, что ничего не изменилось, и они по-прежнему остаются врагами. Если дьявол пытается притворяться дружелюбным, это еще не значит, что она может расслабиться. А огромные голубые глаза и шелковый голос вообще не должны иметь на нее никакого влияния.
– Этого не будет. Присматривать за садом… Это не просто работа, все намного сложнее.
– Сложнее лабиринта? Расслабься, cara, я не стану похищать твоего садовника, видно же, что ты не готова с ним расстаться.
Их взгляды встретились, и Флора сразу же почувствовала, как ее обдало жаром, а сама она буквально тонет в прекрасных бесконечно голубых глазах, которые стоит всего раз увидеть – и уже невозможно забыть. Пристально вглядываясь в мужественный подбородок и пухлые губы, она вдруг поняла, что, даже если бы у него были другие глаза, этого мужчину она все равно никогда не смогла бы забыть. Подтянутое, мускулистое тело, уверенный, целеустремленный взгляд, мощнейшая аура мужественности… Она еще ни разу в жизни не встречала никого подобного. А улыбка… Флора почувствовала, как все ее существо пронзает непонятное томление. Найдется ли в мире женщина, которая не мечтала бы стать причиной этой улыбки?
Но не успела она еще додумать эту мысль, как улыбка угасла. Словно солнце за тучами скрылось.
– Извини, – выговорил он медленно. – Наверное, все дело в жаре, обычно я быстрее соображаю. – Он нахмурился. – Не нужно ничего объяснять, я уже понял.
– Что понял?
Откуда вдруг взялось это напряжение?
– Очевидно же, что он твой «друг».
– Кто? – Она уже вообще ничего не понимала.
– Садовник.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
